Сказка о вечности, любви и одиночестве (Часть 1)
Аудиозапись
Ядом жгучим – свет по коже, сердце рвёт тепла эфир,
Только в мыслях чуждых: «Боже!», - всё кричит в цепях вампир.
«Кровь за кровь!» - внимают стены, в злобе скалится весь люд,
Низвергают тварь в Геенну - тьмы созданье абсолют.
Взгляд, что нож - кроваво-бледный. Страшных снов - немой оскал.
Задыхаясь в душных клетках, он спасения не ждал.
Триста лет грехов сплетенье - триста лет, что миг один,
Пролетали бы в забвенье, если б только не любил.
Если б в душных кулуарах, он не встретил томный взгляд,
Был июль — разгар пожара, бал — воскресный маскарад.
Вихри бархата, как - крылья, вкус вина и спесь интриг,
В ритме пламенной кадрили день сплетался в один миг.
Знать дворцовая — вельможа: генералы и князья,
Все надменностью столь схожи, вся с гордыней знать сия
Собралась в фамильном замке графа Лорна фон дер Тодд,
По традициям — с гадалки начинался вечер тот.
И с восходом рос небесных - белых пламенных светил,
Им цыганка в картах лестно раскрывала тайный мир.
Судеб прошлых - настоящих не таила от господ.
Так, безмолвие хранящий, сел к ней вскоре фон дер Тодд.
Усмехнулась вмиг ведунья, посмотрев в его глаза,
И сказала: «В новолунье тебе встретится судьба…
Только, граф, будь осторожен… Станет тяжким этот рок!
Сделав шаг, уже не сможешь, встать на путь былых дорог!»
Но предвиденье цыганки не внушило графу страх,
И в ответ сухое: «Danke», та прочла в его устах.
Возвратившись снова к балу, он пошел искать утех.
Сердце гордое ведь знало лишь во всём всегда успех.
Граф красив собой бесспорно: рассудителен, учтив,
И полвека будет вскоре, как он в этом мире жив.
Герцогини и сеньоры - дамы знатных всех пород,
С ним любили разговоры, но сильнее - страсти плод.
И в безумном ритме вальса встретил он случайный взгляд,
Только мог граф всем поклясться, словно видел он в нём Ад!
Вот и час полночный близок — как финал уж торжества,
Да глаза те — василиском так свели его с ума.
Он искал их сплошь и всюду… Может, правда — лишь мираж,
Как вдруг голос, словно чудо, отозвался: "Bien courage!».
И, завидев снова пламя ярко-огненных очей,
Поклонился Лорн той даме, забывая суть речей.
Ей лет было, может, — двадцать: обаятельна, мила.
Не могло ведь показаться, может, правда в ней – судьба!
Опустела вскоре зала – отшумел воскресный бал,
Старый лик луна сменяла, вновь рисуя свой оскал.
И вдвоём под взглядом млечным шли они в аллеях роз.
Он слагал стихи сердечно - она слушала всерьёз.
Имя было ей - Агнесса, кровей страсбургских княжна,
Только то, что – вампиресса, не могла раскрыть она.
Ведь «таким» одна дорога – на святой костёр церквей,
Вечность та ведь не от Бога, а - Владики всех чертей.
Но желанье столь же сильно, сколь сильна и чувств борьба.
Холод уст её могильных лишь шептал ему: «Pourquoi?
«Отчего же, свет мой ясный, вы играете с огнём?
Почему нас рок злосчастный свёл, увы, не в месте том?
Я прошу, mon cher, послушать - не любите сгоряча.
Будет вам же только лучше, коль останусь я ничья.
Но покуда чувства ваши – не ошибочный роман,
Я вернусь, ma vie, и даже – возведу вас в тот же «сан».
В полночь – в этом самом месте, я приду, как смолкнет бал.
Но отныне – без известий, ждать придется. Срок – не мал.
Ждите, граф… Или забудьте – этот выбор только ваш.
Я прошу лишь на распутье, не ищите в этом блажь.
А теперь прощайте... Полно! Не могу я ждать восход!
К вам дышу и так неровно, ваша — Агнесс де ла Морт…
