Война. 41-ый.
Просыпаясь в холодном поту
И с груди отодвинув книжку,
Еще долго, словно в бреду,
Мечусь с мольбами, Боже Всевышний! Я во сне убивал людей,
Хладнокровно, без жалости в взоре.
Я спалил дотла даже тень,
Чтоб она не мешала в раздоре. Я в душе не испытывал мук,
Когда по костям ногами
Ходил, и хрустели они,
И молили меня
Не топтать чью-то жизнь сапогами Разрывались от криков уши,
Дети матерей своих звали
И некогда безгрешные рты,
Проклятьем меня осыпали И мне нравилась безмерно сила моя.
И кричали «Hail Hitler!» И били
В мою честь и жен, и детей
И кровь мне во славу лили. И мне в память врезался тот страшный сон,
И расшатаны грубо нервы.
И я в стал на колени пред Богом, швырнув
Страницы с главой «Война.41-ый.»
И с груди отодвинув книжку,
Еще долго, словно в бреду,
Мечусь с мольбами, Боже Всевышний! Я во сне убивал людей,
Хладнокровно, без жалости в взоре.
Я спалил дотла даже тень,
Чтоб она не мешала в раздоре. Я в душе не испытывал мук,
Когда по костям ногами
Ходил, и хрустели они,
И молили меня
Не топтать чью-то жизнь сапогами Разрывались от криков уши,
Дети матерей своих звали
И некогда безгрешные рты,
Проклятьем меня осыпали И мне нравилась безмерно сила моя.
И кричали «Hail Hitler!» И били
В мою честь и жен, и детей
И кровь мне во славу лили. И мне в память врезался тот страшный сон,
И расшатаны грубо нервы.
И я в стал на колени пред Богом, швырнув
Страницы с главой «Война.41-ый.»
