Царица Ниоба
Детей потерять! Как трагична судьба!
Их было поболе десятка.
Ты ими гордилась, но ты же груба
Сама оказалась порядком.
Ты вздумала с Летом равняться тогда,
Хвалилась, что, мол, не под силу
Родить той побольше детишек. Беда
Настигла тебя, затопила.
Царицей была, но доступно ль царям
Поспорить с богами любыми?
Иль все-таки место их – у алтаря?
Пусть там, но с живыми родными?
Ведь Лето – не просто богиня, женой
Когда-то была громовержца.
Она не простила! Детей на убой
Отправило гордое сердце.
И вот Апполон всех убил сыновей,
И пали от рук Артемиды
Все дочери. «Сердце, скорее черствей», -
Сказала ты. Горя флюиды
Окутали тело твое. Стала ты
Холодным безжизненным камнем.
И слёзы струились с горы высоты,
Той, где ты была изваяньем.
Жива ты в сердцах и прекрасна как встарь,
Но горечь с тобою навеки.
Не спорьте с богами ни рыцарь, ни царь,
В каком бы ни жили вы веке.
Их было поболе десятка.
Ты ими гордилась, но ты же груба
Сама оказалась порядком.
Ты вздумала с Летом равняться тогда,
Хвалилась, что, мол, не под силу
Родить той побольше детишек. Беда
Настигла тебя, затопила.
Царицей была, но доступно ль царям
Поспорить с богами любыми?
Иль все-таки место их – у алтаря?
Пусть там, но с живыми родными?
Ведь Лето – не просто богиня, женой
Когда-то была громовержца.
Она не простила! Детей на убой
Отправило гордое сердце.
И вот Апполон всех убил сыновей,
И пали от рук Артемиды
Все дочери. «Сердце, скорее черствей», -
Сказала ты. Горя флюиды
Окутали тело твое. Стала ты
Холодным безжизненным камнем.
И слёзы струились с горы высоты,
Той, где ты была изваяньем.
Жива ты в сердцах и прекрасна как встарь,
Но горечь с тобою навеки.
Не спорьте с богами ни рыцарь, ни царь,
В каком бы ни жили вы веке.