Актер
Погиб актер!
В нем молодость буяла
И было у него еще так много сил.
Душа его чиста цвела й сияла,
Ведь в жизни никого он не любил…
Он был владыкой этой сцены.
Он мастер слова, он творец!
Но миг…щелчок…огонь… дольмена…
И вот лежит уже мертвец!
За что убит? За мысли чуждые,
Которые со сцены доносил?
Быть может за слова жемчужные,
Которыми умело говорил?
А может за насмешки света,
В котором он час от часу бывал?
Иль может все за вольность эту,
За мир, который призирал?
На сцене плач, а в зале тишина…
Покойного оплакивает труппа.
Одно мгновенье, жизнь его прошла,
А в славе, славе не искупан.
И вдруг овации из зала,
Восторженные крики, звон.
Опущена портьера, буря миновала…
И вот уже на сцене он.
Стоит живой и кланяется люду.
Доносится восторженное «Браво»!
Молва о нем теперь уж будет всюду,
Признание, почет и слава!
Такая жизнь актера.
Как феникс он: живет, потом умрет…
Но возродится снова й снова,
И жизни силы он в себя вберет…!
©Виктория Найденко
В нем молодость буяла
И было у него еще так много сил.
Душа его чиста цвела й сияла,
Ведь в жизни никого он не любил…
Он был владыкой этой сцены.
Он мастер слова, он творец!
Но миг…щелчок…огонь… дольмена…
И вот лежит уже мертвец!
За что убит? За мысли чуждые,
Которые со сцены доносил?
Быть может за слова жемчужные,
Которыми умело говорил?
А может за насмешки света,
В котором он час от часу бывал?
Иль может все за вольность эту,
За мир, который призирал?
На сцене плач, а в зале тишина…
Покойного оплакивает труппа.
Одно мгновенье, жизнь его прошла,
А в славе, славе не искупан.
И вдруг овации из зала,
Восторженные крики, звон.
Опущена портьера, буря миновала…
И вот уже на сцене он.
Стоит живой и кланяется люду.
Доносится восторженное «Браво»!
Молва о нем теперь уж будет всюду,
Признание, почет и слава!
Такая жизнь актера.
Как феникс он: живет, потом умрет…
Но возродится снова й снова,
И жизни силы он в себя вберет…!
©Виктория Найденко
Погиб актер!
В нем молодость буяла
И было у него еще так много сил.
Душа его чиста цвела й сияла,
Ведь в жизни никого он не любил…
Он был владыкой этой сцены.
Он мастер слова, он творец!
Но миг…щелчок…огонь… дольмена…
И вот лежит уже мертвец!
За что убит? За мысли чуждые,
Которые со сцены доносил?
Быть может за слова жемчужные,
Которыми умело говорил?
А может за насмешки света,
В котором он час от часу бывал?
Иль может все за вольность эту,
За мир, который призирал?
На сцене плач, а в зале тишина…
Покойного оплакивает труппа.
Одно мгновенье, жизнь его прошла,
А в славе, славе не искупан.
И вдруг овации из зала,
Восторженные крики, звон.
Опущена портьера, буря миновала…
И вот уже на сцене он.
Стоит живой и кланяется люду.
Доносится восторженное «Браво»!
Молва о нем теперь уж будет всюду,
Признание, почет и слава!
Такая жизнь актера.
Как феникс он: живет, потом умрет…
Но возродится снова й снова,
И жизни силы он в себя вберет…!
©Виктория Найденко
В нем молодость буяла
И было у него еще так много сил.
Душа его чиста цвела й сияла,
Ведь в жизни никого он не любил…
Он был владыкой этой сцены.
Он мастер слова, он творец!
Но миг…щелчок…огонь… дольмена…
И вот лежит уже мертвец!
За что убит? За мысли чуждые,
Которые со сцены доносил?
Быть может за слова жемчужные,
Которыми умело говорил?
А может за насмешки света,
В котором он час от часу бывал?
Иль может все за вольность эту,
За мир, который призирал?
На сцене плач, а в зале тишина…
Покойного оплакивает труппа.
Одно мгновенье, жизнь его прошла,
А в славе, славе не искупан.
И вдруг овации из зала,
Восторженные крики, звон.
Опущена портьера, буря миновала…
И вот уже на сцене он.
Стоит живой и кланяется люду.
Доносится восторженное «Браво»!
Молва о нем теперь уж будет всюду,
Признание, почет и слава!
Такая жизнь актера.
Как феникс он: живет, потом умрет…
Но возродится снова й снова,
И жизни силы он в себя вберет…!
©Виктория Найденко
