Одержимость
Он был зависим, одержим до дрожи,
И не спасали его мудрые врачи.
Ему наркотик был всего дороже,
А мнения людские - палачи.
И он не слушал, что ему твердили.
"Это убьет тебя, забудь и отпусти!"
Зависимость они не излечили,
Врачам не удалось его спасти.
Он был зависим, одержим до дрожи.
И без эфира мир ему не мил,
Секунду каждую он ощущал под кожей,
И жаждой разум сердце всполошил.
А человек, печаль его не знавший,
Не ведающий всей его тоски,
Своими уговорами пытавший,
Ведет уверенно до гробовой доски.
Он был зависим, одержим до дрожи,
Его наркотиком была ее любовь.
Ее глаза были на небеса похожи,
От поцелуев вспыхивала кровь.
Ее было неисчислимо много,
Она переполняла его жизнь.
Она была кусочком неземного,
Который вмиг разрушил эгоизм.
Ее присутствие так быстро надоело,
Улыбка стала приторной ее.
Он был пресыщен ею. Омертвело
То чувство восхищения, ушло.
И он прогнал ее, разрушил все мосты
И в клочья изорвал воспоминания.
И мысли теперь - чистые холсты.
Так думал он... Но начались терзания.
Чего-то ему стало не хватать,
Как будто нет у мыслей завершения.
И самому себе решил солгать,
И заглушить свое сердцебиение.
Так шли недели, а тоска росла.
Минуты стали ощущаться кожей.
Она не появилась, не спасла,
Хотя расклад такой уже был невозможен.
И пониманье тихо, по чуть-чуть,
Пришло и раздавило во мгновение.
Он сам укоротил прекрасный путь,
Ему осталось только отчуждение.
"Никто не нужен, дайте лишь ее!
Она - мой опиум, эфир моей души."
Но врач, восприняв это как вранье,
Свечу у изголовья потушил.
Никто уж не поверит, что он смог
Такую драгоценность утопить.
Что без попыток все вернуть он слег
И попытался прошлое забыть.
Так и года прошли, а он все недвижим.
Никто так и не смог ему помочь.
И кто старался боль ту заглушить,
Отправлены те от больного прочь.
Он был зависим. Мысли все душили.
Хотелось заглушить уколы боли,
Хотелось, чтобы вновь его любили,
Но он убит был собственной любовью.
И не спасали его мудрые врачи.
Ему наркотик был всего дороже,
А мнения людские - палачи.
И он не слушал, что ему твердили.
"Это убьет тебя, забудь и отпусти!"
Зависимость они не излечили,
Врачам не удалось его спасти.
Он был зависим, одержим до дрожи.
И без эфира мир ему не мил,
Секунду каждую он ощущал под кожей,
И жаждой разум сердце всполошил.
А человек, печаль его не знавший,
Не ведающий всей его тоски,
Своими уговорами пытавший,
Ведет уверенно до гробовой доски.
Он был зависим, одержим до дрожи,
Его наркотиком была ее любовь.
Ее глаза были на небеса похожи,
От поцелуев вспыхивала кровь.
Ее было неисчислимо много,
Она переполняла его жизнь.
Она была кусочком неземного,
Который вмиг разрушил эгоизм.
Ее присутствие так быстро надоело,
Улыбка стала приторной ее.
Он был пресыщен ею. Омертвело
То чувство восхищения, ушло.
И он прогнал ее, разрушил все мосты
И в клочья изорвал воспоминания.
И мысли теперь - чистые холсты.
Так думал он... Но начались терзания.
Чего-то ему стало не хватать,
Как будто нет у мыслей завершения.
И самому себе решил солгать,
И заглушить свое сердцебиение.
Так шли недели, а тоска росла.
Минуты стали ощущаться кожей.
Она не появилась, не спасла,
Хотя расклад такой уже был невозможен.
И пониманье тихо, по чуть-чуть,
Пришло и раздавило во мгновение.
Он сам укоротил прекрасный путь,
Ему осталось только отчуждение.
"Никто не нужен, дайте лишь ее!
Она - мой опиум, эфир моей души."
Но врач, восприняв это как вранье,
Свечу у изголовья потушил.
Никто уж не поверит, что он смог
Такую драгоценность утопить.
Что без попыток все вернуть он слег
И попытался прошлое забыть.
Так и года прошли, а он все недвижим.
Никто так и не смог ему помочь.
И кто старался боль ту заглушить,
Отправлены те от больного прочь.
Он был зависим. Мысли все душили.
Хотелось заглушить уколы боли,
Хотелось, чтобы вновь его любили,
Но он убит был собственной любовью.
