Серёжка
Высокие своды костела
Синей, чем небесная твердь…
Прости меня, мальчик весёлый,
Что я принесла тебе смерть(с)
А. Ахматова
Тебе 16. Тебе всегда будет 16 и ни днём больше, мой светлый мальчик с небесно-голубыми глазами и непослушно торчащими в разные стороны вихрами...
Приглаживаю их, а ты ловишь мою руку на лету, подносишь к губам и целуешь. Я резко отдёргиваю руку со словами "Не надо".
- Почему? - спрашиваешь ты - Я настолько неприятен тебе?
Я закусываю губу и как обычно перевожу всё в шутку.
Сколько же раз за свою недолгую жизнь ты слышал от меня это "Не надо..."?
События проносятся перед моими глазами, как в калейдоскопе.
Мне 7 лет, ты на год младше. Смешные дети.
Ты сгребаешь меня в охапку, мы кружимся в танце под какую-то песню Аллы Пугачёвой. А потом..... ты приникаешь ртом к моим губам в невинном детском поцелуе. Я резко отталкиваю тебя, взвизгиваю "Не надо" и капризно надуваю губки.
Мне 14, тебе 13. Мы играем в бутылочку. Ты раскручиваешь бутылку. Бутылочное горлышко указывает на меня. Ты подходишь и легонько касаешься моего плеча. От твоих пальцев по моему телу бежит электрический ток, но я нервно пробормотав что-то вроде "Ну вот ещё... Ты всё подстроил" выскальзываю из твоих объятий.
Я любила дразнить тебя.
С каким-то садистским удовольствием, я наотмашь хлестала тебя подробностями моих отношений с другими мужчинами.
Ты молча слушаешь и у тебя непроизвольно сжимаются кулаки.
Я жгу тебя словами как напалмом, жестко, беспощадно.
Однажды я замечаю слёзы у тебя на глазах.
"Ну что ты глупый? Пацаны не плачут".
Ты как котёнок утыкаешься мне в колени. Я глажу тебя по голове....
- Мы поженимся, слышишь. Я сумею сделать тебя счастливой.
- Вот ещё. Мне это совсем не нужно. Я не хочу замуж.
Ты смог бы сделать меня счастливой, наверняка смог бы. У тебя перед глазами был пример счастливой семьи.
Твои родители боготворили друг-друга. Твой отец носил твою мать на руках в буквальном смысле этого слова. "Люба-Любушка...."
А что могла дать тебе я?
В моей семье всё было совсем по-другому.
Мои родители не любили друг друга. Мама вышла замуж за папу, чтобы досадить своему возлюбленному, изменившему ей накануне свадьбы. Но досадила в итоге только самой себе. Ибо брак без любви - это не брак. Отец чувствовал, что он нелюбим, оттого начал всё чаще и чаще прикладываться к бутылке и распускать руки. Словом, родители быстро наигрались в семью и разбежались, сохранив на всю жизнь друг о друге только негативные воспоминания.
Развод и девичья фамилия. Делёжка имущества. Размен квартиры.
Из шикарной квартиры в центре Москвы, мы с мамой и бабушкой переехали в убитую двушку на окраине.
Ты, 15 летний мальчишка, каждый день тащился на метро на другой конец Москвы и часами стоял под моими окнами.
Меня это даже забавляло. С каким-то садистским наслаждением, я вглядывалась как за окном маячит твой хрупкий силуэт.
Однажды, ты 2 часа простоял под проливным дождём. Подхватил простуду, естественно. Но тебя это не остановило. На следующий день ты снова был на посту. Соседка-старушка сжалилась над тобой. Она позвала тебя к себе, напоила чаем. А я ....
Я как всегда была непреклонна....
Я была бесчувственной тварью.
Однажды, я собиралась на дискотеку с какой-то дружеской компанией. Мы уже все были слегка навеселе. Ты попросил меня побыть с тобой. Долго держал мою руку в своей и умолял остаться.
Я резко вырвала руку и бросила тебе в лицо что-то злое. Не помню, что именно.
Кажется я сказала" Не приезжай завтра, слышишь. А ещё лучше, не приезжай больше никогда. Я больше не желаю тебя видеть..."
Ты не приехал. Ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю.
Я облегчённо вздохнула и ушла с головой в новые отношения.
Прошло несколько лет...
От одной, ни в меру болтливой маминой приятельницы, я совершенно случайно узнала о том, что тебя больше нет.
Связался с дурной компанией, подсел на наркоту и вышел в окно.
С 16 этажа.
Листья, листья, осенние листья. Как они чарующе кружатся в воздухе, как они смешно хрустят под ногами. Помнишь, как в детстве мы собирали кленовые листья и ты сказал, что они такие же золотые, как мои волосы.
Как-то всё разом свалилось на меня минувшей осенью.
Очередной "герой" моего романа не прошёл проверку на вшивость, сдулся при первых же трудностях в отношениях. Он не смог взвалить на свои плечи меня и мою больную мать. Нет, я его ни в чём не виню. Я давно уже привыкла расчитывать только на себя.
Уныло бреду бреду по аллеям Домодедовского кладбища. В кои-то веки выбралась. Решила привести в порядок бабушкину могилку. Прибралась, сгребла в мешок жухлые осенние листья, старые выгоревшие венки. Тащу на себе неподъёмный пакет, клонюсь под его тяжестью. Внезапно оступаюсь и чтобы не упасть, хватаюсь рукой за первую попавшуюся оградку. Машинально кидаю взгляд на надгробие. С памятника, на меня с укоризной смотрят твои прозрачно голубые глаза. Рыдания накрывают меня с головой. Наплакавшись я начинаю рассказывать тебе всю свою жизнь.
Нет, это не исповедь, мой мальчик.
Я исповедовалась всего два раза в своей жизни.
Но мой самый тяжкий грех... Он всегда будет со мною.
Встретила прошлым летом на рынке твою маму, Любу-Любушку.
Боже... Она вся буквально высохла от горя. Я просто не поверила своим глазам. Такая живая, такая весёлая тётя Люба превратилась в какую-то согбенную старушку. Она подняла на меня глаза полные боли, я поспешила поскорее уйти. Мне было стыдно смотреть ей в глаза. Она догнала меня, обняла за плечи:
"О, какая ты стала. Красивая. Только очень уж худенькая."
Не кори себя, глупая. Ты ни в чём не виновата. Каждому своё на роду на писано. А знаешь, он ведь часто вспоминал о тебе. Любил. Всю жизнь он любил только тебя."
Вот и я в последнее время, всё чаще и чаще вспоминаю о тебе.
Наверное потому, что никто и никогда не любил меня так как ты.
Так неистово. Никто не падал в меня так отчаянно, как в бездну.
Прости меня, Серёжа.
Если сможешь, конечно.
