ВЛАСТЬ ИМУЩИМ, ДУШЕВНО НИЩИМ
Охотнорядские хари,
Вы – это помесь Ноздрева
И человека в футляре!
Е. А. Евтушенко
Мои глаза налиты кровью,
Я как собака на цепи,
Я приближаюсь к изголовью
Всех тех, кому пора уйти.
В моих руках остроты лезвий,
И чья-то смерть в моих руках…
Я ненавижу Вашу мерзость -
Вы упадете в дикий страх!
Мне надоела подлость жизни,
Тугую смелость я коплю
На тех, кто предает Отчизну,
На тех, кто молится рублю.
Вы засиделись в мягких креслах,
Вот ваш конец – он на штыках,
Они пройдут сквозь ваши чресла,
И вас пронзит холодный страх!
Мне ваши морды надоели,
Едва влезавшие в экран!
И мои мысли на пределе,
В моей руке дрожит наган.
Вы все – испорченные люди.
Вы все герои – на словах.
Вы ждете почестей на блюде,
Но подадут вам горький страх!
И вы вожметесь в спинки кресел,
Я револьвер вам свой отдам,
Я буду тих, спокоен весел,
А пуля даст покой мозгам.
Но вы тщедушны и трусливы,
Вы чувствуете дрожь в кистях.
И сделать это не смогли вы -
На вас из дула смотрит страх!
Вы – это помесь Ноздрева
И человека в футляре!
Е. А. Евтушенко
Мои глаза налиты кровью,
Я как собака на цепи,
Я приближаюсь к изголовью
Всех тех, кому пора уйти.
В моих руках остроты лезвий,
И чья-то смерть в моих руках…
Я ненавижу Вашу мерзость -
Вы упадете в дикий страх!
Мне надоела подлость жизни,
Тугую смелость я коплю
На тех, кто предает Отчизну,
На тех, кто молится рублю.
Вы засиделись в мягких креслах,
Вот ваш конец – он на штыках,
Они пройдут сквозь ваши чресла,
И вас пронзит холодный страх!
Мне ваши морды надоели,
Едва влезавшие в экран!
И мои мысли на пределе,
В моей руке дрожит наган.
Вы все – испорченные люди.
Вы все герои – на словах.
Вы ждете почестей на блюде,
Но подадут вам горький страх!
И вы вожметесь в спинки кресел,
Я револьвер вам свой отдам,
Я буду тих, спокоен весел,
А пуля даст покой мозгам.
Но вы тщедушны и трусливы,
Вы чувствуете дрожь в кистях.
И сделать это не смогли вы -
На вас из дула смотрит страх!
