Мы с тобой, сегодня, из серого полотна
***
Мы с тобой, сегодня, из серого полотна. Так, как будто под прялку дня, угодили нежданно-негаданно, наших дум разноцветные локоны. И, смешавшись там: с обесцвеченной пряжей отсутствия сна, запахом духов, цветов, табака, вина, как один волосок к пяти — затерялись, переплелись мы, словно с глиной, тиной, или, одноцветной рутиной пути.
Гром гремит. Обещая, похоже, большую грозу. Отовсюду льнут свинцовые облака, образуя над головою очертания кулака. Беспокойно внутри, а снаружи, совсем уж тьма. Если еще потерпеть немного — можно будет прыгать по лужам, изображать радость и валять дурака.
А еще вчера, за ужином, я был диковинно молчалив. Нем, как рыба. И глух, как стена. Ты сидела рядом, по ту сторону стола, в полушаге от окна, и молчала тоже. Не удостоив взглядом меня, исполнителя новой роли: неудачника и молчуна. Мне казалось тогда, что годы прошли, пока я понял, какую гласность в разговоры и ссоры, может внести тишина, а сегодня ты просто встала из-за стола, собрала вещи и, ничего не оставив на память, ушла...
Гром гремит. Обещая, похоже, большую грозу. Отовсюду льнут свинцовые облака, образуя над головою очертания кулака. Беспокойно внутри, а снаружи, совсем уж тьма. Если еще потерпеть немного — можно будет прыгать по лужам, изображать радость и валять дурака.
А еще вчера, за ужином, я был диковинно молчалив. Нем, как рыба. И глух, как стена. Ты сидела рядом, по ту сторону стола, в полушаге от окна, и молчала тоже. Не удостоив взглядом меня, исполнителя новой роли: неудачника и молчуна. Мне казалось тогда, что годы прошли, пока я понял, какую гласность в разговоры и ссоры, может внести тишина, а сегодня ты просто встала из-за стола, собрала вещи и, ничего не оставив на память, ушла...
