Один фонарь на всю деревню здесь..
Один фонарь на всю деревню здесь,
А дальше - темнота и непогода.
Под ним стоят и ждут благую весть -
Такая правда у того народа.
Под этим светом не бывает лжи,
А если дождь - под ним не будет лужи.
У света нет ни чувства, ни души,
Но как же он терзает наши души!
Мы можем врать друзьям или родне,
Мол, не поверят и поймут едва ли.
И только ночью свету в фонаре
Мы душу до соринки отдавали.
А он все брал. Он слушал и молчал,
Нашу судьбу на память освещая.
Мы думали, он все прекрасно знал,
Хоть ничего по сути и не зная.
За ночью ночь ходили мы к нему
Поплакать, помолчать и посмеяться.
Судьбу свою доверив лишь ему,
На всех других мы стали огрызаться.
А время шло. И вот фонарь потух...
И ничего. Метет метель, и стужа
Скрипит в окне, просеивая стук
В потухших и сгоревших наших душах.
Январь пришел, настали холода,
Земля как белый невесомый шарик.
Тяжелая пропавшая душа,
И за окном погаснувший фонарик...
А дальше - темнота и непогода.
Под ним стоят и ждут благую весть -
Такая правда у того народа.
Под этим светом не бывает лжи,
А если дождь - под ним не будет лужи.
У света нет ни чувства, ни души,
Но как же он терзает наши души!
Мы можем врать друзьям или родне,
Мол, не поверят и поймут едва ли.
И только ночью свету в фонаре
Мы душу до соринки отдавали.
А он все брал. Он слушал и молчал,
Нашу судьбу на память освещая.
Мы думали, он все прекрасно знал,
Хоть ничего по сути и не зная.
За ночью ночь ходили мы к нему
Поплакать, помолчать и посмеяться.
Судьбу свою доверив лишь ему,
На всех других мы стали огрызаться.
А время шло. И вот фонарь потух...
И ничего. Метет метель, и стужа
Скрипит в окне, просеивая стук
В потухших и сгоревших наших душах.
Январь пришел, настали холода,
Земля как белый невесомый шарик.
Тяжелая пропавшая душа,
И за окном погаснувший фонарик...