ТАРАГАРЩИНА. Часть 25

* * * *

 

 

“Ах, молодость знала б! Ах, старость могла б!...”

Но есть и такие поклонники баб,

Чей тем агрессивней и злей секс-наскок -

Чем с них интенсивней струится песок.

 

 

Не встал перед ними ни возраст стеной,

Ни их седина (маскируется хной).

А лучше - парик вместо пегих седин,

В рот - мост из фарфора, а в плечи - ватин.

 

 

Прельстив кошельком или блеском манер,

Отчет даст о встрече коллекционер

В своем дневнике. Личный эроталант

Дотошно опишет преклонный педант.

 

 

Невольная зависть берет. Трудно ведь

Не только ЗНАТЬ, как, но к тому же УМЕТЬ.

 

 

 

 

Все качества - те, что имеет наш князь -

Я перечислял, не скупясь, не ленясь:

Умен он, воспитан, немного гурман...

Прибавьте еще одно: эротоман.

 

 

Как это ни странно для нас, дикарей,

Читал регулярно “Play Boy” и “Андрей”.

Подшивкой журналов за несколько лет

Хвалился герой наш в сети интернет.

 

 

Помимо журналов и фото подруг,

Имел дворянин препикантный недуг,

К невинному хобби князь слабость питал:

Коллекцию фаллосов он собирал.

 

 

В Кремле разместил бы их вместо фузей,

Создав в Оружейной палате музей.

 

 

 

 

“Пошляк этот князь!” Сей упрек не приму.

Увидели б вы, как один к одному

Стоят экспонаты из дуба, осин,

Из разных пластмасс, всевозможных резин,

 

 

Различных расцветок, размеров и форм... -

Удар по блюстителям нравственных норм,

Хотя ведь давно этот факт не секрет,

Что аристократ - величайший эстет.

 

 

Любой из друзей де Палею был рад

В коллекцию новый достать экспонат.

И сам привозил из монакк и лесотт -

Скопилось их более девятисот.

 

 

Всю виллу заставил, весь первый этаж,

Представьте картину... Не дом - эпатаж.

 

 

 

 

Иной скажет: “Смело!”, другой скажет: “Срам!”...

Особенно трогала выставка дам,

Порой посещавших фаллический зал

В надежде увидеть и оригинал.

 

 

Но, надо сказать, монархический пыл

Ту страсть притупил. Он о хобби забыл.

Мечтать об эротике странно таки,

Коль круглые сутки вокруг мужики.

 

 

Из них каждый важен, солиден, надут

И неэластичен, как старый батут.

Осмотрит этаж, спросит с миной купца:

“Почем метр погонный мужского конца?”

 

 

Скажи им, что это искусство и культ -

Политиков хватит внезапный инсульт.

 

 

 

 

А ведь экспозиции нету цены!

Но в странной стране и повадки странны.

Прогноза не дать даже на день вперед,

Совсем невозможен научный подход.

 

 

Но спать не дает актуальный вопрос:

Кто станет - Прораб, Мэр, Степан иль Матрос

(А каждый Палею неплохо знаком) -

Судьей, Пастухом, Старшиной, Вожаком?

 

 

Казалось, все взвешено - контра и про...

Но шарик рулетки опять на зеро.

Причины таинственны столь, сколь просты:

Погиб Адмирал и ушел Мэр в кусты.

 

 

Пребудешь во фраке иль в рваном тряпье,

Зависит в российском лото от крупье.

 

 

 

 

Обидно Палею, обидно до слез:

В Москву для кого экспозицию вез?

Его пригласил Адмирал... Вот те please! -

Вопрос без покойника плотно завис.

 

 

Придешь на прием к одному из чинуш -

Коллеге других обивателей груш,

Чье имя не рота, не взвод - батальон:

“Под выставку дайте мне хоть павильон,

 

 

Сарай. Экспонаты гниют на корнях...”

И слышишь все то же: “Зайдите на днях,

К заявке подшейте спецбланк, аттестат

И гигиенический сертификат.”

 

 

Дракон бюрократии многоголов:

Чем больше извилин, тем больше и слов.

 

 

 

 

Убил столько нервов, потратил чернил...

Но груз бы совсем в Шереметьево сгнил,

Иль был бы растащен спецами охран,

Когда б не помог де Палею Степан:

 

 

Всего лишь один только “паркера” взмах -

Пустил в штаб-квартиру на общих правах,

Отвел под коллекцию актовый зал...

За сервис такой даже цента не взял.

 

 

Еще пояснил: “Мной в расчет принят вес,

Что вносит она в мировой культпрогресс.

Все крушится Фаллосом в щепы и пыль,

Политику нужен фаллический стиль!”

 

 

О, политиканы новейшей волны -

Все метят в любовники целой страны!

 

 

 

 

Когда же закончил Степан культпросвет,

То дал дворянину отличный совет:

“Чтоб краж не случалось с твоих стеллажей,

Найми для надежности ты сторожей”.

 

 

Палей озадачен: “Где взять этих дядь?

Не станешь в журнал объявленье давать:

“Наследный монарх ищет кандидатур

В охранники очень пикантных скульптур”.

 

 

Степан усмехнулся: “Дай мысль завершу.

Не знаю как двух - одного предложу.

Не видел его, но читал резюме:

Побег на побеге, тюрьма на тюрьме,

 

 

Сидел до звонка он за два грабежа,

С дипломом таким в самый раз в сторожа.

 

 

 

 

Не щурь глаз, как щурится на алычу

Узбек на базаре. Совсем не шучу.

В России сейчас новорусским мурлом

Всех выше ценим уголовный диплом.

 

 

Серьезный, сказали, хоть не из тихонь,

Имел за спиной трубы, воду, огонь...

Чуть что, не дай бог - счет сведем по нолям!

Да, кстати, он спец по твоим профилям:

 

 

В какой-то салон амОральных услуг

Привез грузовик синтетических штук,

На Пушкинской стал продавать их на вес...

Его вместе с грузом взяла облСЭС.

 

 

Их шеф, благо, вхож в бэзээровский блок...

Взгляни, вдруг пополнишь чем свой каталог”.

 

 

 

 

С бокалом бордо - ни друзья, ни враги -

Сидели они, вспоминали деньки

Из жизни далекой совместной своей,

Когда каждый был и моложе, и злей:

 

 

Как оба в глухой арканзасской дыре

Мечтали, чтоб их на Поклонной горе

Встречали, ликуя, толпой москвичи,

Неся на подушках от града ключи.

 

 

Степан воплотил самый дерзкий из снов:

Костюм дорогой, но неброских тонов,

Любим, уважаем, бородка ля-рюсс...

А кто же Палей? И кем станет, excuse?

 

 

Он лишь претендент на мифический трон,

Таких на Руси завсегда легион.

 

 

 

 

Кому нацепить самодержца венец,

И будет ли сам институт, наконец... -

Прошедший решит в Вожаки. А за сим

Степан, вероятно, (ну, то есть, Максим).

 

 

У маклеров (мелких в расчет не берем)

Степановы шансы - один к четырем.

А ставка Прораба - разменный пятак...

Выходит, что Степа и будет Вожак.

 

 

Недаром сомнения стали пилить:

Захочет ли Степа власть с кем-то делить?

Власть - цепкая штука и клеит как скотч,

А Степа уж больно до власти охоч.

 

 

У взявшего власть - власть пойди, откуси!

Особенно, коль он Вожак всей Руси.

 

 

 

 

Степан, как на грех, льет в огонь скипидар:

“Лечи грусть аккордом цыганских гитар!

Езжай да напейся в “Славянский базар”,

Раскис ты. Как видно, становишься стар.

 

 

Напился б и я, чтоб заботы все с плеч,

Но в планах на день пять предвыборных встреч,

Два митинга, брифинг - нельзя не пойти...

Да ты, дорогой, насовсем не грусти,

 

 

И знай то, что шеф БЗР не таков,

Чтоб старых друзей оставлять без постов.

Синица - в руках, в небесах - журавель...

Найду для тебя подходящий портфель!”

 

 

Старинная дружба не знает границ,

Особенно в части суления птиц.

 

 

 

 

Степаном в костер добавляется дров:

“Пойми, старина, закон жанра суров.

Зачем тебе трон? Мы найдем пост такой,

Чтоб жил беззаботно, а деньги - рекой.

 

 

Такой тебе выбор: Верховный Раввин,

Начальник и шеф Департамента вин...

А коль рвешься в бой - для меня в самый раз:

Даю пять дивизий и шлю на Кавказ.

 

 

Я снова шучу, ты слезу не дави,

Создам под тебя Министерство любви:

Чтоб ты разработал любви эталон,

Вот там пригодится твой фаллоуклон.

 

 

А то извращенцев у нас, как корост,

Пора на любовь устанавливать ГОСТ”.

 

 

 

А Степа то пламя не прочь подраздуть:

“Царь должен быть молод, подвижен, как ртуть.

При всем уваженьи - скажу без химер -

Ведь ты уж давным-давно пенсионер.

 

 

Кого, в таком разе, я прочу в цари?

Полно претендентов - любого бери!

Пока не решил, только вот тебе крест,

Что мне симпатичнее всех Благовест.

 

 

Наслышан о нем? Энергичен сверх мер,

К тому же (что важно) и член БЗР.

А что вороват... Так ведь было и встарь:

И смерды в России воруют, и царь.”

 

 

Степан откровенничал с ним от и до.

Наверное, крепкое было бордо.

 

 

 

 

Потом еще долго вертелась в мозгу

Прощальная фраза: “Создать помогу

Твой фалломузей. В Третьяковке этаж

Отдам под него. Или весь Эрмитаж.

 

 

Стоишь ты в искусстве на верном пути,

Но только коллекцию все ж освяти!

Должны соблюсти православный канон...

А мысли оставь - про корону и трон”.

 

 

...Ударил по князю Степанов таран,

Едва не сорвался и впрямь в ресторан,

Чтоб с горя на вечер снять розовый зал...

Но... Сотовый вынул и номер набрал:

 

 

“Посмотрим, что за криминальный Левша!”

Чтоб грусть не спугнуть, - набирал не спеша.

 

 

(продолжение следует)