В извечной суете
01.12.2013
В безумном отчужденье,
В извечной суете
Пишу слова прощенья,
Но как всегда, не те.
И, липкие, скупые,
Промокшие насквозь,
Стреляют холостые,
С надеждой на авось.
Стреляют ненароком,
Ведь, это не стрела
Индейца Катслепока,
Что Кими родила.
У северной границы,
ПогрЕблен Катслепок.
Бизонов вереницы,
– Тянулись на восток.
В ту сторону, где небо,
Расплёскалось на флаг,
И там, – в Днепропетровске…
Живёт один дурак.
Он, мнит себя индейцем,
Хоть, далеко рождён.
И в голове он перьев,
Вмещает хоть вагон.
Однажды, оказалось,
– Что бледнолиц он вдруг.
И с перьями смотрелся,
Как редкостный индюк.
И мудрости не стало,
И задрожала зыбь.
И где-то закричала,
От перепуга выпь.
Ну, где вы?! Где вы, духи!!?
Когда вы так важны.
Ведь в голове безумной,
Не хватит глубины.
На подвиг обнищалый,
– Умение прощать.
И слушать, что не мало,
И…как же рассказать…
В безумном отчужденье,
В извечной суете.
Ищу слова прощенья,
Но…как всегда не те…
В безумном отчужденье,
В извечной суете
Пишу слова прощенья,
Но как всегда, не те.
И, липкие, скупые,
Промокшие насквозь,
Стреляют холостые,
С надеждой на авось.
Стреляют ненароком,
Ведь, это не стрела
Индейца Катслепока,
Что Кими родила.
У северной границы,
ПогрЕблен Катслепок.
Бизонов вереницы,
– Тянулись на восток.
В ту сторону, где небо,
Расплёскалось на флаг,
И там, – в Днепропетровске…
Живёт один дурак.
Он, мнит себя индейцем,
Хоть, далеко рождён.
И в голове он перьев,
Вмещает хоть вагон.
Однажды, оказалось,
– Что бледнолиц он вдруг.
И с перьями смотрелся,
Как редкостный индюк.
И мудрости не стало,
И задрожала зыбь.
И где-то закричала,
От перепуга выпь.
Ну, где вы?! Где вы, духи!!?
Когда вы так важны.
Ведь в голове безумной,
Не хватит глубины.
На подвиг обнищалый,
– Умение прощать.
И слушать, что не мало,
И…как же рассказать…
В безумном отчужденье,
В извечной суете.
Ищу слова прощенья,
Но…как всегда не те…
