ИСКУШЕНИЕ

Когда в похмельный понедельник

лишился я последних денег

и на пустой желудок лёг,

но спать от голода не мог,

мне тихой сапой в душу влез

и речь завёл такую бес,

что я бы в роскоши мог жить,

омаров есть, мартини пить.

 

Осуществить сие вполне

готов по сходной он цене,

и коль душою заплачу,

не прогадаю, мол, ничуть.

«Проснёшься ты, – сулил мне он, –

как будто заново рождён.

Печальны други на плечах

снесут на кладбище твой прах,

но не умрёшь ты в самом деле,

став альтер эго в новом теле».

 

Вот чёрт! Омаров и мартини

вкусить возжаждал я отныне,

да только жаль себя лишить

привычной плоти и души.

Ведь мир не тронется нимало

тем, что могилой больше стало,

и не узнает он при этом,

что стало меньше в нём поэтом.

 

Уход из жизни не беда –

беда в уходе без следа.

Чтоб по себе оставить след,

писал стихи я много лет.

Душе, по сути, грош цена,

коль за душою ни хрена.

В моей, видать, немалый вес,

раз так в неё вцепился бес.

 

Ах, если б я издал уже

всё то, в чём волю дал душе,

её продать бы чёрту мог,

оставив копию меж строк.

Пока реальных шансов нет

моим стихам увидеть свет,

я не готов переродиться,

хотя как будто и хотится.

 

В ответ лукавому тогда

я не сказал ни нет, ни да.

Мол, нужен мне какой-то срок,

чтоб я принять решенье смог.

Так странно, судя по всему,

не отвечал никто ему.

Заткнулся после этих слов

бесплотный бес и был таков.

 

Придёт ли он еще, как знать?

Стихи скорее бы издать.