ЗИМНЯЯ ЭЛЕГИЯ

Мир нынче тишиной объят такою,

Что можно без причины впасть в печаль.

Звезда сиротски меркнет над землёю.

Мороз изрядно к ночи покрепчал.

И безуспешно я всё время вспоминаю

Приметы дня, что сгинул в тишине.

Летят года, и ты уже иная,

В душе твоей давно нет места мне.

Держу в руках журнал с твоим портретом –

Улыбчив, лучезарен облик твой,

И вспоминается мне Днепр жарким летом

И тень каштана на стене глухой.

Но, как ни странно, я не помню вовсе,

когда с тобою встретился впервой.

Возможно, что случилось это в осень,

А может быть, весеннею порой.

Зато в деталях помнится другое:

Средь комнаты с Чайковским на стене

Рояль оплакивает что-то дорогое,

И машет веткой мне каштан в окне.

Ты помнишь ведь, как осенью туманной

Листва уже летит со всех ветвей,

Но остается долго на каштанах

Стожочками у теплых фонарей.

И там же – иглокожий шар каштана,

А братьев всех его смели метлой.

Вот так и я тянулся постоянно

К любимой, излучающей тепло.

Глаза её, знать, небо наделило

Неповторимым цветом голубым,

Она была в застенчивости милой

Чиста, светла, как свет её судьбы.

Есть мелочи, чья значимость весома,

Их живо представляешь вновь и вновь:

Половичок в сенях родного дома,

Сны детские и первая любовь.

Над памятью о них не властны годы,

Чтоб не забыть до гробовой доски

Как пахнут рыбою ночные воды

И как в траве мерцают светляки;

Чтоб в сердце сохранить как можно дольше

Спокойный дым над тусклым блеском рек,

Чтоб каждый человеком был хорошим,

С душою чистой прожил весь свой век.

Я помню всё: сплошь затянуло ряской

Бесхозный пруд. Наш первый май истек.

Казался нам тогда чудесной сказкой

Окраинный захламленный лесок.

Смириться трудно с истиной простою,

Что в мире смертных случай правит бал,

Из-за чего я разминулся с тою,

Которую всю жизнь искал и ждал.

Как быстро год за годом вдаль умчали!

Как нудно истекает день за днём!

А боль жива, и сердцем ощущаю,

Что жить она до смерти будет в нём.

И все же в ясный полдень, в час заката,

Ночной порой, на утренней заре

Я тем уж счастлив, что любил когда-то

И тем, что есть ты где-то на земле.

Сижу у печки. Музыкой унылой

С пластинки чудодействует рояль.

Кручу «На доме флюгер есть у милой»,

Чтоб Шуберт разделил со мной печаль.

О, «Зимний путь»! Заброшенные хаты,

Забытый аромат любимых губ,

Простуженной шарманки стон хрипатый,

Столб верстовой, маячащий в снегу.

Благодарю тебя. Пускай чужая,

Пускай другого твой ласкает взор,

Ты есть, ты где-то есть, и ты живая.

Мнёшь по утрам весенних трав ковёр,

В саду сирень ломаешь для букета,

Потеря безвозвратная моя!

Коль счастлива ты, судя по портрету,

Хотя бы тем уже утешен я.