Тишина
Тишина
поглотила дома, пробежалась по крышам
неприлично-кошачьей походкой,
скребнув под конец
чёрным когтем
по кафелю ложно-правдивых событий.
(Парадокс? Неужели?)
В стремлении вновь овдоветь,
незнакомка уже покупает в соседней аптеке
десять пачек пилюль –
чтобы точно, чтоб наверняка!
Вон художник рисует картины
початого века,
с многоликостью лиц проводя сатанинский обряд.
Тишина раздавила наш мозг.
Ухватившись за нервы,
понесла к водопаду из сотен несбывшихся кар.
Из неловкой борьбы –
никогда не встречавшей ответа,
из засаленных слов фантазийной эпохи…
Когда
расцветают сады
под готически-кратерным Солнцем –
на костях бедолаг,
на разорванных в клочья холстах?
Сколько нужно подлить серебра в стаю вещих питомцев,
чтобы к новой побудке они не рассыпались в прах?
Тишина сожрала всех богов
и муштрует клоаки,
созывая Совет из людьми коронованных крыс.
Тишина
суёт письма под дверь:
“Не ищи новой драки” –
и уходит обратно,
на свой незапятнанный Низ.
Не она
сунет голову той незнакомки в петлю.
Не она
вскроет вены художнику сломанной бритвой.
Не она
будет вечно копить себя к чёрному дню,
исходя из несказанных слов и пустых алгоритмов –
тишина
вновь поглотит дома,
пробежится по крышам
неоправданно громкой походкой,
скребнув под конец
чёрным когтем
по кафелю старых, вчерашних событий.
Незнакомка отбросит желание вновь овдоветь…
поглотила дома, пробежалась по крышам
неприлично-кошачьей походкой,
скребнув под конец
чёрным когтем
по кафелю ложно-правдивых событий.
(Парадокс? Неужели?)
В стремлении вновь овдоветь,
незнакомка уже покупает в соседней аптеке
десять пачек пилюль –
чтобы точно, чтоб наверняка!
Вон художник рисует картины
початого века,
с многоликостью лиц проводя сатанинский обряд.
Тишина раздавила наш мозг.
Ухватившись за нервы,
понесла к водопаду из сотен несбывшихся кар.
Из неловкой борьбы –
никогда не встречавшей ответа,
из засаленных слов фантазийной эпохи…
Когда
расцветают сады
под готически-кратерным Солнцем –
на костях бедолаг,
на разорванных в клочья холстах?
Сколько нужно подлить серебра в стаю вещих питомцев,
чтобы к новой побудке они не рассыпались в прах?
Тишина сожрала всех богов
и муштрует клоаки,
созывая Совет из людьми коронованных крыс.
Тишина
суёт письма под дверь:
“Не ищи новой драки” –
и уходит обратно,
на свой незапятнанный Низ.
Не она
сунет голову той незнакомки в петлю.
Не она
вскроет вены художнику сломанной бритвой.
Не она
будет вечно копить себя к чёрному дню,
исходя из несказанных слов и пустых алгоритмов –
тишина
вновь поглотит дома,
пробежится по крышам
неоправданно громкой походкой,
скребнув под конец
чёрным когтем
по кафелю старых, вчерашних событий.
Незнакомка отбросит желание вновь овдоветь…
