Князь Буревой (3 отрывок из романа)
Рос ехал перед строем, стараясь приободрить своих воинов словом, жестом, уверенной посадкой в седле, поворотом головы. Воины в него за эти недели поверили, видя мастерство, опыт. Ни на одном лице не было сейчас ни страха, ни смятения. Только веселая удаль.
Поглядывая на левый склон, Рос ждал сигнала. Небо на кромке горизонта стало заметно сереть. Скоро рассвет. Наконец, на левом склоне слабо замерцало. Накрывшись плащом, один из ратников высекал огнивом искры, которые мог увидеть только Рос. Значит все, половцы совсем рядом. Рос высвободил ногу из стремени и спрыгнул с коня. Он лег на землю и прижавшись к ней ухом, уловил гул сотен копыт. Земля колебалась, как живая.
- Приготовиться! - коротко бросил Рос команду.
Почти одним движением были надвинуты на лоб шлемы. С шелестом кожи и позвякиванием металла, поднялись с земли затыльники копий. Тускло сверкнув в полутьме, наконечники одновременно наклонились вперед. Ноги конников напряглись, готовые дать шпоры. А где-то в степи сейчас четыреста всадников Возгаря неторопливо выходили в хвост колонне половецкого войска. И справа дружинники Черняка сейчас сжали, лежа на земле свои копья, готовясь по команде вскочить и стать единой ощетинившейся стеной непроницаемого железа.
Рос вставил ногу в стремя и бросил свое тело в седло. Поддернув повод и ткнув коня одной шпорой, он стал отъезжать в сторону, освобождая дорогу тяжелой коннице. Его дело было в нужный момент дать команду лучникам, а потом конникам. И самому броситься следом с обнаженным кривым арабским мечом. Потом от него уже ничего не зависело. Дальше все выполнят командиры отрядов. И если кто-то сплохует, то крах Росу уже не предотвратить.
Между склонами балки потемнело от массы всадников, втягивающихся со степи в сырую темную низину. Топот копыт стал слышен уже всем. Вся масса половцев гулко, с позвякиванием металла и всхрапыванием коней, приближалась. Уже были слышны негромкие вскрики команд. Рос приготовился отдать приказ и лишь ждал того единственного мгновения, которое было важно для соблюдения полной неожиданности для врага. Еще немного, еще чуть-чуть подпустить. Нужно поймать тот миг, когда половцы увидят стену всадников, но ничего предпринять уже не смогут.
Рука Роса взметнулась вверх, по рядам лучников шепотом прошла команда. Скрипнули натягиваемые тетивы. Этот миг наступил! В тот самый момент, когда передовые всадники половцев стали растягиваться по балке и готовились спешиться, кто-то из них увидел темную неподвижную стальную стену всадников. Короткое замешательство вот-вот должно было разразиться криками и командами, но рука Роса опустилась. Вместе с этим жестом была спущена сотня тетив луков. С протяжным стоном взвились стрелы с калеными тонкими наконечниками. Темная стена всадников шелохнулась, тускло блеснули острия опущенных копий. Все набирая и набирая скорость тяжелая конница вынырнула из мрака дальнего горла балки и, с вселяющей ужас молчаливостью ринулась на половцев. Крики командиров, пытавшихся построить своих воинов смешались с воплями пораженных стрелами. Они туча за тучей взмывали в светлеющее небо и обрушивались на ошалевших от неожиданности кочевников.
Рос пропустил мимо себя дружинников, выхватил из ножен меч, махнул им сверху вниз, наслаждаясь звуком рассекаемого сталью воздуха и пришпорил коня. Узость балки в месте атаки позволила выстроить три сотни конников всего в шесть рядов. Этого было достаточно, что бы половцам не было до поры до времени понятно, какие силы их атакуют. Но дальше балка сильно расширялась и фланги у отряда Роса будут открыты. Тут уж ничего поделать было нельзя. Вся надежда на лучников, что ударят справа и слева со склонов балки, да на то, что половцы, как обычно, уйдут от навязываемого им боя, в незнакомом месте и с неизвестным своей численностью противником.
Половцы попытались ударить навстречу, но три или четыре ряда их всадников были сметены в одно мгновение. Кони дружинников грудью валили половецких коней, копья пронзали всадников, коней, всадников с конями, иногда и двух всадников одновременно. Мощи напора тяжелой конницы хватило, что бы сломать и опрокинуть строй половцев. Стрелы продолжали поражать середину, но пловцы быстро сообразили, что противник пока только перед ними. Что бы уменьшить потери от стрел, да еще и по причине того, что две тысячи всадников мгновенно не развернешь назад, степняки рассыпались по всей балке пытаясь осмотреться. Всадники, которые не ввязались в бой, ни секунды не оставались на месте. Они вытащили свои луки, наложили стрелы на тетивы и искали цели. Часть пришпорила коней и бросилась по краям балки во фланги атакующей таинственной конницы.
Но время было упущено. Половина лучников Роса уже перебралась на боковые склоны. Вместе с засевшими там с самого начала ратниками, они обрушили на половцев такой шквал стрел, что в воздухе свист стрел заглушил ржание лошадей, крики раненных и умирающих воинов. Задние ряды половцев, что еще только втягивались в балку, поняли, что попали в засаду. Около тысячи степняков повернули коней и бросились в степь. Из передовой части половецкого войска, что попал под удар конницы Роса и лучников в мгновение ока полегла почти половина.
Вырвавшиеся на простор половцы попытались рассыпаться по степи, но с двух сторон раздался гул копыт сотен коней. С лихим посвистом и улюлюканьем из темноты выскочили, размахивая кривыми клинками сотни русичей в знакомых остроконечных шлемах. Они рассыпались лавой, охватывая растерявшегося врага с трех сторон. Лязгнули мечи, гулко ударились друг о друга щиты, заржали кони, вскинувшиеся на дыбы. Удивительно, но русичи, которые до того всегда сражались строем, выбирали одного противника и бились с ним, теперь переняли тактику кочевников. Они не рубились с одним противником, они дергали поводья своих коней, то и дело меняя направления их бешеного бега. Русичи рассыпали удары направо и налево —всем, до кого в этот момент могли дотянуться. Они были везде, и везде мелькали сабли.
И половцы не выдержали. Многие решили, что им приготовлена смертельная ловушка превосходящего числом врага, который был и в степи и в балке, рубил, осыпал тысячью стрел. Выход напрашивался один, и Рос его предвидел. Степняки бросились к реке, намереваясь уйти вплавь на конях. Уж в реке-то русичей не будет. Развернув коней, они снова нырнули в низину и повернули налево к реке, куда выводили широкие крылья этого края балки, потому что пробиться степью было уже не возможно.
Небо светлело. Рваные серые облака неслись по ветреному небу, цепляясь за черные верхушки вековых сосен. Слышен был и ледяной плеск пенных неспокойных вод реки. Но там было спасение.
В ужасе кочевники увидели, что на их глазах из под земли выросла еще одна рать русичей. Теперь пешая. Красные миндалевидные щиты плотно сомкнуты. Частокол острых копий опустился навстречу. Холодно блеснули верхушки островерхих шлемов, а под щитами железные поножи. Ветром колыхнуло зеленые с красно-золотой оторочкой плащи. Не простых ратников, а княжеских дружинников. И из-за этой стены стали снова с ужасающим визгом взвились сотни стрел. Они впивались в тела всадников, пробивали кожу доспехов, скользили по шлемам и нагрудникам. Кони и люди все падали под стрелами и падали. А сзади наседала легкая конница, ворвавшаяся в балку со степи. Обезумевшие половецкие воины ринулись прямо на копья. Боевые кличи половцев сменились на протяжный тоскливый вой, с которым воины-кочевники встречали неизбежную смерть.
Над рядами русичей пронесся крик. Первая шеренга одновременно опустилась на колено, вонзив со стуком в землю нижнюю узкую часть щитов, воины второй шеренги согнули одну ногу и уперли древки копий в землю, третий ряд выставил длинные копья, ухватив древки крепко двумя руками. Стена стали и лес жал копий встретил передних всадников и опрокину под ноги тех, кто скакал следом.
По изорванным шпорами бокам коня струилась кровь, его морда была в кровавой пене, а ноги подкашивались. Рос сдвинул ступни назад, опираясь в стременах лишь на носки сапог. Он рубил и рубил до онемения руки. Пропитанная насквозь потом пятипалая рукавица из толстой свиной кожи стала мягкой, как нежная замша. Рука плотно облегала рукоять саифа и не скользила. Щит был расколот на две половины и Рос сбросил его.
Наконец, конь зашатался, издал истошный визг и рухнул набок. Выдернув ноги из стремян, Рос мягко принял удар о землю и по инерции пробежал несколько шагов. На него наскочил половецкий воин и замахнулся мечом. Рос метнулся под морду коня, пропустил удар мимо себя и, ухватившись двумя руками за узду, стал валить. Конь вздернул передними копытами и вскочил на дыбы. Рос успел выпустить поводья, что бы его самого не увлекло рывком коня. Всадник не удержался в седле. Взмахнув беспомощно руками, он сорвался из седла и покатился по траве. Копье проскакавшего мимо дружинника пригвоздило степняка к земле.
Глянув на дергающееся в агонии тело, Рос тяжело повернулся назад. Мелькали кони, мечи, хриплые вопли и ржание обезумевших коней оглашали склоны балки. Рос пошарил глазами по земле вокруг себя, поднял обломок прямого русского меча, взял его удобнее в левую руку.
Что-то неслось на него сбоку. Рос отшатнулся в сторону поднимая оружие. Перед ним осадил коня половецкий воин в хорошем доспехе и глубоком железном шлеме. Сразу было видно, что это не рядовой воин из пастухов.
- Я так и знал, что это ты! Останови резню, византиец! - закричал по русски степняк. - Мы сложим оружие! Они молодые воины и у них дома остались матери!
Туменак! Теперь Рос узнал его. Старый шакал, мало тебе мелкого разбоя, так ты собрал две тысячи щенков и повел на русичей! Конь Туменака плясал и грыз железный мундштук, рука воина с мечом была опущена. Рос из последних сил одним прыжком оказался рядом и обломанным краем подобранного меча распорол коню горло. Раненное животное издало почти человеческий стон, шарахнулось в сторону, зашаталось из стороны в сторону и рухнуло набок. И только потом Рос заметил, что из крупа коня торчали два обломанных конца стрел.
Не ожидавший нападения Туменак не успел вытащить ноги из стремян и полетел на землю вместе с конем. Рос бросился на врага, но споткнулся о конскую ногу, которая скребла по земле копытом. Половец пытался вытащить придавленную тушей ногу, но у него ничего не получалось. Видимо нога запуталась в стремени. Рос пошатнулся, но снова ринулся к Туменаку. Степняк был защищен кожаным доспехом с железными пластинами до самого горла. Под доспехом виднелась кольчуга с длинными широкими рукавами. Да и щит он при падении не выпустил из левой руки. Рос ударом ноги выбил половецкую саблю и занес свой меч.
- Будь ты проклят, византиец! - хрипло закричал Туменак. - Тебя все равно уб...
Договорить он не успел. Клинок Роса вошел в единственное незащищенное место врага — разбивая зубы и шейные позвонки, он пробил рот и глубоко вонзился в землю. Туменак
захрипел, забился и быстро затих, уставившись в утреннее небо стекленеющими глазами. Встав на колени, Рос с натугой выдернул свой меч. Голова гудела от пары хороших ударов половецких сабель по шлему, ныло левое плечо и ушибленное колено. Звуки битвы стали стихать. Рос окинул взором балку и увидел, что остатки половецкого отряда сбиваются в кучу, бросают мечи и протяжно кричат, показывая, что не намерены больше биться. Конные дружинники осаживали коней, опускали мечи и копья, весело перекликались.
Рос изрыгнул проклятья. С трудом оперевшись на меч, он стал подниматься на ноги. Клинок изогнулся, но выдержал вес своего хозяина.
- Рубить! - закричал Рос на сколько мог громко. - Всех рубить! Я приказываю!
Смущенные дружинники стали оборачиваться на его голос. Расталкивая толпу грудью коня к Росу подскакал Возгарь. Он был без шлема, доспех разрублен поперек груди, в опущенной руке меч, весь буро-коричневый от запекшейся крови.
- Одолели мы их! - бешено вращая выпуклым глазом, крикнул он командиру. - Одолели!
- Ты что, забыл, сотник? - со злобой ухватив повод коня Возгаря зарычал Рос. - Скачи, приказывай своим дружинникам! Всех зарубить! Ни одного в живых не должно остаться! Разъезды в степь — догнать тех, кто успел вырваться!
- Уже послал, - кивнул Возгарь, хлестнул мечом по крупу своего коня и помчался в сторону половцев, окруженных дружинниками.
Рос сплюнул, расстегнул ремешки шлема, стащил его с головы и бросил в траву. Давненько он так не бился — ноги совсем не держали. Правда, если бы пришлось, то он бился бы еще и еще, не думая и не замечая усталости. Она приходит, дает о себе знать только тогда, когда враг повержен и можно опустить меч. Рос уселся на труп коня Туменака и посмотрел в лицо убитого старого половца.
