Старая Жанна
Дела у старой Жанны все унылей:
Бедняга-муж давно в сырой могиле,
Дом обветшал, бурьяном двор зарос;
Пяток курей, ледащая коняга,
Мосластая корова, пес-дворняга,
А свинка вовсе сдохла в опорос.
Для матери всего дороже чада,
Но даже в детях Жанне нет отрады:
Один - пьянчуга, а другой - монах.
Морщинистые бабушкины руки
В своих рученках не держали внуки,
И будет пусто на похоронах.
Беззубый рот кривится тонкой ниткой.
С клюкой выходит Жанна за калитку,
Из-под ладони долго смотрит в даль.
Но путнику здесь неоткуда взяться,
И старые глаза ее слезятся,
И гнет все ниже голову печаль.
А темной ночью, лишь угаснет свечка,
Все слышит Жанна стук копыт за речкой,
И звон мечей, и крики, и божбу...
И горький стон доносится с постели:
"Ах, лучше б я сгорела, в самом деле,
Чем в ожиданьи смерти жить в гробу!"
Бедняга-муж давно в сырой могиле,
Дом обветшал, бурьяном двор зарос;
Пяток курей, ледащая коняга,
Мосластая корова, пес-дворняга,
А свинка вовсе сдохла в опорос.
Для матери всего дороже чада,
Но даже в детях Жанне нет отрады:
Один - пьянчуга, а другой - монах.
Морщинистые бабушкины руки
В своих рученках не держали внуки,
И будет пусто на похоронах.
Беззубый рот кривится тонкой ниткой.
С клюкой выходит Жанна за калитку,
Из-под ладони долго смотрит в даль.
Но путнику здесь неоткуда взяться,
И старые глаза ее слезятся,
И гнет все ниже голову печаль.
А темной ночью, лишь угаснет свечка,
Все слышит Жанна стук копыт за речкой,
И звон мечей, и крики, и божбу...
И горький стон доносится с постели:
"Ах, лучше б я сгорела, в самом деле,
Чем в ожиданьи смерти жить в гробу!"