Дождь-музыкант
Дождь-музыкант барабанит по крыше
Всю ночь напролет, а ты не слышишь.
Лишь слезы льешь, ему в такт подпевая,
И ветер, бушуя, за собой увлекая.
Блеща во тьме, разрывая огнем,
Молния светит безоблачным днем,
И небо, содрогаясь мутной завесой,
Скрывает луну под тучным навесом.
Уж безмолвно ты плачешь, глядя в окно,
На безлунное небо, как красиво оно.
Когда под раскатами безумного грома
Являет иное разветвленье узора,
И сердце, сжимаясь, отчаянно бьется
Упрямо и ровно, но оно не вернется.
Пламя души все вышло наружу,
Внутрь пустив зимнюю стужу.
Как горько и больно ненавидеть терпеть,
Одиночество только разум согреть
В силах изгнать мысли дурные
И дать спокойно подумать об этом мире.
О мире? О, где ты - спокойное время?
Ты нынче несешь иное бремя.
Лишь после смерти получаем покой.
Вот где ты - время, забираешь с собой.
Как же он странен – этот мир своенравный.
Мир одинокий, мир первозданный.
А человек? И он одинок.
Как кочующий по морю зеленый листок.
Но нет, ведь есть море, бескрайнее синее.
Такое спокойное, такое красивое
Отчего же ты плачешь, синее небо?
Ты такое красивое, как море поэта.
Тебя окаймил золотой горизонт?
Вот, пробежал чернеющий зонт.
Быстрее, быстрее, мгновенье и нет.
Только легонько каплей задет.
Небо грустит. Покатилась слеза
И упала, разбившись, с немого лица
На осколки разбившись о горные реки.
Всхлип и закрылись грустные веки.
Ее жизнь так мала и скоротечна.
Отчего же слеза не может жить вечно?
А дождь все идет, все стучит, окаянный.
Как будто зовет и зовет, безымянный он
Дождь тоже плачет, и ветер, и гром,
И ты отвернешься, наблюдав за окном,
От этих несчастных, грустных улыбок.
Потому, что грусть ужаснее пытки.
Она пожирает, она не отпустит,
Сердце наполнит и больше не впустит
В него никого, напоит, одурманит.
Она никогда тебя не оставит.
Лучше просто стать, остановиться
И дать глазам спокойно закрыться.
А капли все льются, а слезы все бьются,
А светлые отблески по небу вьются.
Упал лепесток с куста диких роз
И по небу алую каплю понес,
Пестрой лентой летя, извиваясь,
По гобелену рукой прикасаясь,
Средь синевы ярким пятном
Пылает, искрится над полотном,
Волчий вой раздается как крик человечий,
В дорогу маня, далекие речи
Льются рекой, о былом повествуя,
О мире, о стае картину рисуя лунных ночей,
Когда светится сбруя молодого коня,
Этот запах свободы,
Когда пред тобою плещутся воды
Бескрайних морей, и звон-отголосок,
Когда от волны отпадает осколок,
Встречаясь с могучей гранитной скалой –
Стражник великий преграждает собой
Огромным неистовым бушующим гребням
Дорогу на сушу, как память о древнем.
О древнем. В то время молились богам,
Чтоб эту деревню минул ураган,
Чтобы почва богата была, плодородна,
Чтоб жизнь не трудна была, а беззаботна.
А нынче? Сейчас? Кому нам молиться?
Из дряхлеющих рук выпали спицы.
Мы остались одни на этом свете.
Этого нет в Старом, Новом Завете
Что же нам делать? Не думать об этом?
Простить поделится у мудрых советом
И ждать, когда кончатся слезы богов,
Когда по миру глаголющий истину бог
Пройдет, раскрывая уставшие веки
И усмиряя горные реки.
А капли все бьются, а слезы все льются.
Пестрые ленты по морю вьются.
Потухнет свеча, работа прервется.
Уж гобелен никогда не соткется.
Всю ночь напролет, а ты не слышишь.
Лишь слезы льешь, ему в такт подпевая,
И ветер, бушуя, за собой увлекая.
Блеща во тьме, разрывая огнем,
Молния светит безоблачным днем,
И небо, содрогаясь мутной завесой,
Скрывает луну под тучным навесом.
Уж безмолвно ты плачешь, глядя в окно,
На безлунное небо, как красиво оно.
Когда под раскатами безумного грома
Являет иное разветвленье узора,
И сердце, сжимаясь, отчаянно бьется
Упрямо и ровно, но оно не вернется.
Пламя души все вышло наружу,
Внутрь пустив зимнюю стужу.
Как горько и больно ненавидеть терпеть,
Одиночество только разум согреть
В силах изгнать мысли дурные
И дать спокойно подумать об этом мире.
О мире? О, где ты - спокойное время?
Ты нынче несешь иное бремя.
Лишь после смерти получаем покой.
Вот где ты - время, забираешь с собой.
Как же он странен – этот мир своенравный.
Мир одинокий, мир первозданный.
А человек? И он одинок.
Как кочующий по морю зеленый листок.
Но нет, ведь есть море, бескрайнее синее.
Такое спокойное, такое красивое
Отчего же ты плачешь, синее небо?
Ты такое красивое, как море поэта.
Тебя окаймил золотой горизонт?
Вот, пробежал чернеющий зонт.
Быстрее, быстрее, мгновенье и нет.
Только легонько каплей задет.
Небо грустит. Покатилась слеза
И упала, разбившись, с немого лица
На осколки разбившись о горные реки.
Всхлип и закрылись грустные веки.
Ее жизнь так мала и скоротечна.
Отчего же слеза не может жить вечно?
А дождь все идет, все стучит, окаянный.
Как будто зовет и зовет, безымянный он
Дождь тоже плачет, и ветер, и гром,
И ты отвернешься, наблюдав за окном,
От этих несчастных, грустных улыбок.
Потому, что грусть ужаснее пытки.
Она пожирает, она не отпустит,
Сердце наполнит и больше не впустит
В него никого, напоит, одурманит.
Она никогда тебя не оставит.
Лучше просто стать, остановиться
И дать глазам спокойно закрыться.
А капли все льются, а слезы все бьются,
А светлые отблески по небу вьются.
Упал лепесток с куста диких роз
И по небу алую каплю понес,
Пестрой лентой летя, извиваясь,
По гобелену рукой прикасаясь,
Средь синевы ярким пятном
Пылает, искрится над полотном,
Волчий вой раздается как крик человечий,
В дорогу маня, далекие речи
Льются рекой, о былом повествуя,
О мире, о стае картину рисуя лунных ночей,
Когда светится сбруя молодого коня,
Этот запах свободы,
Когда пред тобою плещутся воды
Бескрайних морей, и звон-отголосок,
Когда от волны отпадает осколок,
Встречаясь с могучей гранитной скалой –
Стражник великий преграждает собой
Огромным неистовым бушующим гребням
Дорогу на сушу, как память о древнем.
О древнем. В то время молились богам,
Чтоб эту деревню минул ураган,
Чтобы почва богата была, плодородна,
Чтоб жизнь не трудна была, а беззаботна.
А нынче? Сейчас? Кому нам молиться?
Из дряхлеющих рук выпали спицы.
Мы остались одни на этом свете.
Этого нет в Старом, Новом Завете
Что же нам делать? Не думать об этом?
Простить поделится у мудрых советом
И ждать, когда кончатся слезы богов,
Когда по миру глаголющий истину бог
Пройдет, раскрывая уставшие веки
И усмиряя горные реки.
А капли все бьются, а слезы все льются.
Пестрые ленты по морю вьются.
Потухнет свеча, работа прервется.
Уж гобелен никогда не соткется.
