Если не усну...
Набегался, нациферблатился,
А счастья не было, и нет.
Всё почему-то всюду – платное,
А музыкою – звон монет.
Слова, улыбки, настроение,
Похоже больше не в цене.
Другое ждут определение
Того, что раздают в стране.
Но ты - не так, ты - на обочине,
Ты – это не…, другое – не...
И вышло вдруг, что между прочими
Ты - даже очень и вполне…
Приеду поздно в полдесятого,
В грязи ботинки, и небрит.
Представлю морду виноватую,
Скажу, ну хочешь, забери?
Все остальное тоже лишнее,
Там спроса нет, базар-вокзал!
Глядишь смеющимися вишнями,
Чего ж так дешево отдал?
Ну, хорошо хоть не до донышка
Опустошил и расплескал.
Еще осталась капля солнышка,
Наверное, совсем устал?
Да, нет! Я в принципе по-прежнему
В порядке, лишь передохну.
Молчанье дышит, дышит нежностью,
Скажу, вот если не усну…
Скажу ли? Просто попытаюсь ли:
Есть новость – за окном зима,
Все ледники опять растаяли,
А дальше знаешь все сама…
А счастья не было, и нет.
Всё почему-то всюду – платное,
А музыкою – звон монет.
Слова, улыбки, настроение,
Похоже больше не в цене.
Другое ждут определение
Того, что раздают в стране.
Но ты - не так, ты - на обочине,
Ты – это не…, другое – не...
И вышло вдруг, что между прочими
Ты - даже очень и вполне…
Приеду поздно в полдесятого,
В грязи ботинки, и небрит.
Представлю морду виноватую,
Скажу, ну хочешь, забери?
Все остальное тоже лишнее,
Там спроса нет, базар-вокзал!
Глядишь смеющимися вишнями,
Чего ж так дешево отдал?
Ну, хорошо хоть не до донышка
Опустошил и расплескал.
Еще осталась капля солнышка,
Наверное, совсем устал?
Да, нет! Я в принципе по-прежнему
В порядке, лишь передохну.
Молчанье дышит, дышит нежностью,
Скажу, вот если не усну…
Скажу ли? Просто попытаюсь ли:
Есть новость – за окном зима,
Все ледники опять растаяли,
А дальше знаешь все сама…