Исполнил без страховки я кульбит:
покинул дело, общество и быт...

...Без страха, грусти - умер я бомжом.
От водки. С голоду. С открытыми глазами.
В подвале дворник вдруг меня нашёл -
случайно встал на тело сапогами.

Меня кремировали: монстр-огонь
скрестил на мне оранжевые лапы,
а истопник бил угли кочергой -
крошил черты, где голова должна быть.

Пустую урну - там не мой портрет! -
моей, горячей, наполнял золою.
Он пьяным был, он пел смешной куплет,
что трезвость - у печи - вредит здоровью.

В миру я именем не дорожил.
Я оживился: несказанно ж лестно,
что прах мой - пусть под именем чужим -
с попом хоронят дорогим, с оркестром.

Я наконец-то человеком стал.
Я по-людскИ покоюсь с миром:
имею холм, широкий пьедестал,-
хоромы, господи, а не могила.

Цветы несёт "приёмная" семья,
гранитный памятник метут от пыли;
те навещают при свечах меня,
которые брезгливо обходили.

А тот, другой, успешный гражданин,
захлопнут в урне вряд ли ненароком;
хранится он под номером моим
на  погребальных, в бурьянах, задворках.

При жизни он тихонько рисковал,
локтями острыми вовсю толкался,
скрывая мысли, подбирал слова,-
и вот он окончательно попался!...

...Исполнил без страховки я кульбит:
покинул дело, общество и быт.
Там - взрослые садятся на горшок,
чтобы с умом сливную сэкономить воду;
там - совесть растирают в порошок,
тасуя правду, как игральную колоду;
там - властолюбцы, отобрав Олимп,
стуча разгневанно своей короткой ножкой,
законы выполнять - велят другим,
но сами мёд - чужой! - хлебают ложкой;
а сверху - Бог не тем грозит рукой;
а снизу - дьявол переманивает в пекло;
а в старости - женой или каргой
окажется избранница поэта?
Я кинул всё. Я не сказал "гуд-бай", "адью".
Наверное, так с ходу
сигают с поезда беспечно на ходу.
И... - на свободу!
..............
Идея стихотворения:
уход человека из общества,-
плохого общества или хорошего,-
равносилен самоубийству.