Басни Папы Римского
~~Сегодня ночью я проснулся с каким-то странным
мне волнением,
С какой-то странной грустью, даже с лёгким
сожалением.
По той эпохе, в которой рос и шишки с синяками
набивал, пока взрослел,
В которой грыз гранит науки, на службе бдил,
в трудах потел,
В которой строил непонятный, но долгожданный
коммунизм,
Рабочий и крестьянский рай и хором проклинал
фашизм.
Теперь процент совсем уж малый в мире целом
Считает заблуждение слепой толпы хорошим
делом.
Фашизм, виня давно по праву,
всё меньше слушаем и красную,
наверно, от стыда и лжи ораву,
Как овцы, ищем пастуха, в церквях ответа ищем,
А результата нет и нет, лишь куча горестей и бед,
И третью тысячу тяжёлых лет
свиными рылами
среди навоза рыщем. Но тут неведению людскому пришёл конец,
Руками в стороны развёл и заявил гордец:
«Я – чтец, отныне и уж точно на века,
всех человеческих сердец,
Я поведу всех за собой, за горизонт, туда,
потом в дороге объясню
зачем, к кому, куда.
Я вместо Бога на планете, и голова, и лапа,
И всем букашкам и амёбам в земле и в море
Я царь, король иль просто Папа.
Да, уточню, что я порой
то польский, то немецкий,
ну, в общем, Римский Папа». Куда мы с ним уверенно бредём, слепые
со слепым?
И почему его никак не спросим, ну почему
молчим?
Ушами с ним давно мы ничего не слышим,
И полной грудью воздухом давно не дышим.
И что опять невнятно нам бормочет,
что сокровенного
в который раз
(уж сколько лет!)
открыть нам хочет.
Быть может, шепчет нам рецепт от горестей
и бед,
Иль немощной рукой указывает правды свет?
А может, он, общаясь с Богом, шлёт от него
простой привет? Всё реже мы друг друга понимаем,
всё реже Папским мы речам внимаем,
Ведь сколько он по миру ни катается,
в речах сколь горло нежное
не надрывается,
А всё вокруг не только не меняется,
не улучшается, а ухудшается.
Не в Папском царстве, не в Вавилонском
государстве,
А в нашей жизни, всех простых людей,
мужчин и женщин, стариков,
старух, детей.
И этот голос нам твердит, что беспрерывно
молит небо
Во сне и наяву, в любой стране, и где бы
не был,
Он поражает мир давно обильным словом,
дивным красноречием,
Без устали твердя на разных языках для всех
иным наречием,
Но вот вопрос, ведь так как мы и так
подобны Божеству,
Ведь так писали нам в Святом Завете,
Тогда зачем к себе через него
тропу нам пролагать,
пусть честно нам ответит.
И почему через него молитвы наши к Богу
Так долго шли, устав в пути, что спутали
дорогу,
И так с тех древних лет в неведении
блуждали. Напрасно, видно, на него надежды
с упоением возлагали,
И зря с тех давних пор ответа ждём,
во тьме томимся,
И зря мы на глазах толпы усердно
крестимся, постимся.
Вот так и жили зря, спросить боялись,
вдруг лишнего сболтнём, не то споём
И божьей благодати, вечной жизни мы
чрез него лишимся. Вот так, дыхание затаив, мы слушаем его
рассказы, басни, повести,
Призывы к благочестию, смирению и
к нашей совести.
Пугаете заблудших матерей от церкви
отречением
За уничтоженный в себе в грехе зачатый
нежелательный росток,
А поджигателей войны негласно именуете
врачами,
Бомбёжки, артобстрелы городов и днями, и
ночами
Вы от заразы, ереси, чумы,
аффекта эффективным
называете лечением.
А нам твердите, цыц, терпите, терпел же Бог,
И ваша участь такова, таков всей черни
тяжкий рок. А я молю, чтоб каждый из людей сознательно
признал,
Что нет между Богом и нами ни Пап,
ни Батьков, ни попов,
ни святейших отцов,
Чтоб каждый Бога дух в себе нашёл
и в нём себя познал,
И понял он, вокруг – все братья, и нет вокруг
рабов.
И шар земной по праву – общий
для нас
для всех
надёжный кров!!!
мне волнением,
С какой-то странной грустью, даже с лёгким
сожалением.
По той эпохе, в которой рос и шишки с синяками
набивал, пока взрослел,
В которой грыз гранит науки, на службе бдил,
в трудах потел,
В которой строил непонятный, но долгожданный
коммунизм,
Рабочий и крестьянский рай и хором проклинал
фашизм.
Теперь процент совсем уж малый в мире целом
Считает заблуждение слепой толпы хорошим
делом.
Фашизм, виня давно по праву,
всё меньше слушаем и красную,
наверно, от стыда и лжи ораву,
Как овцы, ищем пастуха, в церквях ответа ищем,
А результата нет и нет, лишь куча горестей и бед,
И третью тысячу тяжёлых лет
свиными рылами
среди навоза рыщем. Но тут неведению людскому пришёл конец,
Руками в стороны развёл и заявил гордец:
«Я – чтец, отныне и уж точно на века,
всех человеческих сердец,
Я поведу всех за собой, за горизонт, туда,
потом в дороге объясню
зачем, к кому, куда.
Я вместо Бога на планете, и голова, и лапа,
И всем букашкам и амёбам в земле и в море
Я царь, король иль просто Папа.
Да, уточню, что я порой
то польский, то немецкий,
ну, в общем, Римский Папа». Куда мы с ним уверенно бредём, слепые
со слепым?
И почему его никак не спросим, ну почему
молчим?
Ушами с ним давно мы ничего не слышим,
И полной грудью воздухом давно не дышим.
И что опять невнятно нам бормочет,
что сокровенного
в который раз
(уж сколько лет!)
открыть нам хочет.
Быть может, шепчет нам рецепт от горестей
и бед,
Иль немощной рукой указывает правды свет?
А может, он, общаясь с Богом, шлёт от него
простой привет? Всё реже мы друг друга понимаем,
всё реже Папским мы речам внимаем,
Ведь сколько он по миру ни катается,
в речах сколь горло нежное
не надрывается,
А всё вокруг не только не меняется,
не улучшается, а ухудшается.
Не в Папском царстве, не в Вавилонском
государстве,
А в нашей жизни, всех простых людей,
мужчин и женщин, стариков,
старух, детей.
И этот голос нам твердит, что беспрерывно
молит небо
Во сне и наяву, в любой стране, и где бы
не был,
Он поражает мир давно обильным словом,
дивным красноречием,
Без устали твердя на разных языках для всех
иным наречием,
Но вот вопрос, ведь так как мы и так
подобны Божеству,
Ведь так писали нам в Святом Завете,
Тогда зачем к себе через него
тропу нам пролагать,
пусть честно нам ответит.
И почему через него молитвы наши к Богу
Так долго шли, устав в пути, что спутали
дорогу,
И так с тех древних лет в неведении
блуждали. Напрасно, видно, на него надежды
с упоением возлагали,
И зря с тех давних пор ответа ждём,
во тьме томимся,
И зря мы на глазах толпы усердно
крестимся, постимся.
Вот так и жили зря, спросить боялись,
вдруг лишнего сболтнём, не то споём
И божьей благодати, вечной жизни мы
чрез него лишимся. Вот так, дыхание затаив, мы слушаем его
рассказы, басни, повести,
Призывы к благочестию, смирению и
к нашей совести.
Пугаете заблудших матерей от церкви
отречением
За уничтоженный в себе в грехе зачатый
нежелательный росток,
А поджигателей войны негласно именуете
врачами,
Бомбёжки, артобстрелы городов и днями, и
ночами
Вы от заразы, ереси, чумы,
аффекта эффективным
называете лечением.
А нам твердите, цыц, терпите, терпел же Бог,
И ваша участь такова, таков всей черни
тяжкий рок. А я молю, чтоб каждый из людей сознательно
признал,
Что нет между Богом и нами ни Пап,
ни Батьков, ни попов,
ни святейших отцов,
Чтоб каждый Бога дух в себе нашёл
и в нём себя познал,
И понял он, вокруг – все братья, и нет вокруг
рабов.
И шар земной по праву – общий
для нас
для всех
надёжный кров!!!
