Посвящение Ксении Петербургской

А когда в окно хибарки

с улицы прокрался лучик

ярко-светлый, будто ангел,

или отрок наилучший,

 

идеал, она из мира 

собираться тихо стала,

и не грусть её, но сила

радостная наполняла!

 

Сарафан "костыч" одела

и с завязочками ступни,

вытащила саван белый,

сшитый из куска, из штуки

 

домотканной ткани грубой,

чёрным платом повязалась

по-старушечьи, и губы,

прежде алые на зависть,

 

посинели незнакомо,

и две горестные складки

оттянули рот подковой

на лице красивом, гладком.

 

Но глаза её в дороге,

будто звёзды утром ранним,

просветлели, и, в итоге,

как в родник живой, хрустальный,

 

в них глядеться можно было

и, как в храме, неземную

видеть кроткую, без пыла,

красоту и глубину их!