Зимние прогулки
Метельное мечтание
Хана - в вязаной ушаночке
С ливнем льющихся волос…
А в глазах у юной Ханочки-
Теплый трепет и вопрос…
Непутёвая метелица
Рассыпает порошок.
Над губою Ханы теплится
Чистый чувственный пушок.
А декабрь метельной складкою,
Закрывает белым край,
И на Ханочку украдкою
Загляделся весь трамвай.
В белой вязаной ушаночке,
Покачнувши головой,
Хана кажется шаманочкой,
С подоплекой вековой.
Сквозь метель, в трамвая форточку
Притяженье все сильней:
Иномарки свои мордочки
Поворачивают к ней.
От метельного мечтания
Закружилась голова….
Вижу Блока… Вижу сани я…
Ночь… Метель… На острова!
West – north[1]
1.
Вьюга кружит, кружит, кружит
Засыпает всё окрест.
Кто-то с нею крепко дружит:
Может north, а может west?
Пелена, как через сито,
Сеет крупку впопыхах.
Лес – в намеке, так небритость
Проступает на щеках.
Сев - у вьюги, или – жатва?
Не пробраться до ворот.
Кто ж вечерний провожатый?
Может west, а может north.
Приглашают чайник чашки.
Приглашает кур насест.
Тихо. north прилег в овражке,
Задремал усталый west.
2.
Грядущий день уже сошелся с north[2]-ом.
Нрав его лют, упрямо целит в нос.
И на стекле немыслимые хорды
Наносит импрессионист-мороз.
В лицо летят комки небесной ваты,
На смену north-у в гости рвется west[3].
И пес соседский, как-то виновато
Оглядывает улицу окрест.
Протекторы авто торят дорогу.
Наносят регулярно след на след.
И кто-то хитрый прячет понемногу
В свои карманы серебристый свет.
Кругом простор и тих, и фиолетов…
Кто ж - тот хитрец? Я не найду ответа.
3.
Зимняя пора.
Горизонт до точки снежной сужен,
Вьюга исполняет свою фугу,
Кажется, намерена наружу
Форточную вывернуть фрамугу.
Пасс за пассом стелет, стелет, стелет
Покрывала пуха. На излёте
Ели, словно прыгнули с качелей,
И застыли в странном недолёте.
До потемок стужа, не снимала
С рук рябины алые перчатки,
На страницы зимнего журнала
Заячьи вставляла отпечатки.
Сто сорок распространяли слухи:
Что - почём, что меркнет, что сияет,
И о том, как вишенку - старуху
Месяц-полуночник соблазняет.
Что за дуралей рассыпал сахар
Вдоль плетней и прясел без разбора,
И какой «зеленый» парикмахер
Завивает дым по косогору?
«Все мы будем преданы забвенью,-
Философствует сверчок запечный,-
И столетье - не длинней мгновенья,
А мгновенье – длительностью в вечность».
4.
Вот верхушка зимы наступила так просто, по сути,
Но мороз – «самодум» беспардонно берет за грудки,
И, с метелью на пару, пластинку студеную крутит,
Но не слышно, ни ноты, только поезда лязг, да гудки.
Если двигаться влево, а потом вдоль по улице прямо,
Повстречается полночь, как раз, в середине пути.
По дороге увидишь, как поземка по крохам, упрямо
Собрала на газонах сугробы, чуть повыше груди
Высотой. Уже хочется света. И, кажется, просто
Отмотать эту ленту киношную ровно на век,
И смотреть, как на белом скользит суетливо и плоско,
Кадр за кадром упрямого времени бег.
Кадр: верхушка зимы наступила, полет на салазках
С этой самой верхушки, при скорости гонки – до ста…
Стоп. Закончилась съёмка, а с ней черно-белая сказка,
Но, однако, билет на повторный сеанс не достать.
В утешенье себе я сверну в переулок неспешно,
Через арку во двор, тут давно притаился фонтан.
Облупились бока, он стоит без воды безмятежно,
Наблюдая степенно снежинок кипучий канкан,
Уходящий на убыль. За полночью следуя в утро,
Я ныряю в подъезд, в бытовой до «печенок» предел,
Чтобы «перья» почистить и выбросить лишнюю утварь,
Пока знак не подаст голосистый весенний петел.
Превращения пространств
Нисколько не колки у елки иголки,
Не ясен и сумерек путь.
Обмолвились только, любя втихомолку,
О том, что пора упорхнуть.
А бабочек белых белесая бездна
Вилась и вилась в фонаре.
Был рамой фрамуги бездарно обрезан
Распахнутый мир во дворе.
Но ель еле – еле все тлела, и тлела,
Играя в свои маячки.
Рука на подушке воздушно белела,
Держа полусонно очки.
Стена, забавлялась игольчатой тенью.
Слетаясь, вились мотыльки.
Камин-пожиратель трескучих поленьев,
Желанно жевал угольки.
Сливаясь, в единственно розовой мочке,
Запрятанной в прядки колец,
Пространство Зимы, превращалось из точки,
В пространство любви, наконец.
Здравствуй, зимняя пора…
Вместо теста - пирожки,
Вместо чая - ряженка..
За околицей стожки
Поджидают ряженых.
По - щенячьи детвора
На морозе топчется
Духовито по дворам
Баньки-няньки топятся.
Лучезарен и игрист,
Зимний день недлинный!
Розовеют снегири,
Лакомясь рябиной!
Пуховые свитера
Натянули сосенки.
Здравствуй, зимняя пора-
Эстафета осени! [1] West – north (англ.)-запад-север
[2] north (англ) -север [3] West (англ) - запад
Хана - в вязаной ушаночке
С ливнем льющихся волос…
А в глазах у юной Ханочки-
Теплый трепет и вопрос…
Непутёвая метелица
Рассыпает порошок.
Над губою Ханы теплится
Чистый чувственный пушок.
А декабрь метельной складкою,
Закрывает белым край,
И на Ханочку украдкою
Загляделся весь трамвай.
В белой вязаной ушаночке,
Покачнувши головой,
Хана кажется шаманочкой,
С подоплекой вековой.
Сквозь метель, в трамвая форточку
Притяженье все сильней:
Иномарки свои мордочки
Поворачивают к ней.
От метельного мечтания
Закружилась голова….
Вижу Блока… Вижу сани я…
Ночь… Метель… На острова!
West – north[1]
1.
Вьюга кружит, кружит, кружит
Засыпает всё окрест.
Кто-то с нею крепко дружит:
Может north, а может west?
Пелена, как через сито,
Сеет крупку впопыхах.
Лес – в намеке, так небритость
Проступает на щеках.
Сев - у вьюги, или – жатва?
Не пробраться до ворот.
Кто ж вечерний провожатый?
Может west, а может north.
Приглашают чайник чашки.
Приглашает кур насест.
Тихо. north прилег в овражке,
Задремал усталый west.
2.
Грядущий день уже сошелся с north[2]-ом.
Нрав его лют, упрямо целит в нос.
И на стекле немыслимые хорды
Наносит импрессионист-мороз.
В лицо летят комки небесной ваты,
На смену north-у в гости рвется west[3].
И пес соседский, как-то виновато
Оглядывает улицу окрест.
Протекторы авто торят дорогу.
Наносят регулярно след на след.
И кто-то хитрый прячет понемногу
В свои карманы серебристый свет.
Кругом простор и тих, и фиолетов…
Кто ж - тот хитрец? Я не найду ответа.
3.
Зимняя пора.
Горизонт до точки снежной сужен,
Вьюга исполняет свою фугу,
Кажется, намерена наружу
Форточную вывернуть фрамугу.
Пасс за пассом стелет, стелет, стелет
Покрывала пуха. На излёте
Ели, словно прыгнули с качелей,
И застыли в странном недолёте.
До потемок стужа, не снимала
С рук рябины алые перчатки,
На страницы зимнего журнала
Заячьи вставляла отпечатки.
Сто сорок распространяли слухи:
Что - почём, что меркнет, что сияет,
И о том, как вишенку - старуху
Месяц-полуночник соблазняет.
Что за дуралей рассыпал сахар
Вдоль плетней и прясел без разбора,
И какой «зеленый» парикмахер
Завивает дым по косогору?
«Все мы будем преданы забвенью,-
Философствует сверчок запечный,-
И столетье - не длинней мгновенья,
А мгновенье – длительностью в вечность».
4.
Вот верхушка зимы наступила так просто, по сути,
Но мороз – «самодум» беспардонно берет за грудки,
И, с метелью на пару, пластинку студеную крутит,
Но не слышно, ни ноты, только поезда лязг, да гудки.
Если двигаться влево, а потом вдоль по улице прямо,
Повстречается полночь, как раз, в середине пути.
По дороге увидишь, как поземка по крохам, упрямо
Собрала на газонах сугробы, чуть повыше груди
Высотой. Уже хочется света. И, кажется, просто
Отмотать эту ленту киношную ровно на век,
И смотреть, как на белом скользит суетливо и плоско,
Кадр за кадром упрямого времени бег.
Кадр: верхушка зимы наступила, полет на салазках
С этой самой верхушки, при скорости гонки – до ста…
Стоп. Закончилась съёмка, а с ней черно-белая сказка,
Но, однако, билет на повторный сеанс не достать.
В утешенье себе я сверну в переулок неспешно,
Через арку во двор, тут давно притаился фонтан.
Облупились бока, он стоит без воды безмятежно,
Наблюдая степенно снежинок кипучий канкан,
Уходящий на убыль. За полночью следуя в утро,
Я ныряю в подъезд, в бытовой до «печенок» предел,
Чтобы «перья» почистить и выбросить лишнюю утварь,
Пока знак не подаст голосистый весенний петел.
Превращения пространств
Нисколько не колки у елки иголки,
Не ясен и сумерек путь.
Обмолвились только, любя втихомолку,
О том, что пора упорхнуть.
А бабочек белых белесая бездна
Вилась и вилась в фонаре.
Был рамой фрамуги бездарно обрезан
Распахнутый мир во дворе.
Но ель еле – еле все тлела, и тлела,
Играя в свои маячки.
Рука на подушке воздушно белела,
Держа полусонно очки.
Стена, забавлялась игольчатой тенью.
Слетаясь, вились мотыльки.
Камин-пожиратель трескучих поленьев,
Желанно жевал угольки.
Сливаясь, в единственно розовой мочке,
Запрятанной в прядки колец,
Пространство Зимы, превращалось из точки,
В пространство любви, наконец.
Здравствуй, зимняя пора…
Вместо теста - пирожки,
Вместо чая - ряженка..
За околицей стожки
Поджидают ряженых.
По - щенячьи детвора
На морозе топчется
Духовито по дворам
Баньки-няньки топятся.
Лучезарен и игрист,
Зимний день недлинный!
Розовеют снегири,
Лакомясь рябиной!
Пуховые свитера
Натянули сосенки.
Здравствуй, зимняя пора-
Эстафета осени! [1] West – north (англ.)-запад-север
[2] north (англ) -север [3] West (англ) - запад
