Женщина -волчица
Тайга: ветви кедра мощны и тяжёлы,
Дубы, что не входят в охват,
Их нижние ветви сухи, полуголы.
Остался с ночёвкой – не рад.
Дед, что пригласил, был каким-то угрюмым,
По большей всё части молчал.
Меня охватили тревожные думы…
Луна, что небесный штурвал,
Смотрела в окошко, туманила разум.
До дрожи тревога брала.
Старик же, напротив, вдруг ожил весь сразу
И, свечку схватив со стола,
Присел у окошка и ласковым взглядом
Смотрел в тёмно-серую даль,
Как будто луна напоила дух ядом.
В мужчине проснулась печаль.
Не та, что врываясь, рвёт душу на части,
А та, что сердечко томит.
Вдруг вижу: волчица выходит из чащи
И так необычна на вид.
Шерсть гладкая с рыжим окрасом, и словно
Намедни чесала бока.
Но взгляд поразил! Он был, как бы надломлен…
Меж лап цепких - кончик соска.
«Щенков кормит, значит»,- подумал я тут же.
Дед вылетел пулей и - к ней.
Сковал тотчас ноги панический ужас,
И волос мой встал от корней.
Не помню, что после… как ночь пролетела…
Проснулся от стона в груди
И вижу: в избушке совсем посветлело,
И чайник на печке гудит.
Старик уж хлопочет – готовит нам завтрак.
Улыбчив, приветлив - смущён.
Не сон ли приснился?! Вот колет он сахар…
Встаю. В мою сторону он
Кивает – приветствует. Я отвечаю...
К столу ноги сами идут,
И дед наливает мне крепкого чая…
«Спужался? Решил, пропаду?»
И, чай отхлебнув, он завёл сам беседу,
Потом я услышал рассказ,
Который и вам здесь решился поведать,
Пока духом сам не угас.
Жила в деревеньке чалдонка - что пава.
Красой всем затмила умы.
Два парня влюбились. Собой оба бравы -
Медведя готовы сломить.
Никак не могла она выбрать супруга,
И сердце рвала на куски,
Ведь с детства росли они вместе - два друга.
И вскоре свалилась - с тоски.
Днём бредила. Ночью в тайгу убегала
Там выла почти до утра.
Потом возвращалась, в сон мёртвый впадала…
И снова манила тропа.
Мы с другом, каких только ведьм не водили.
«Не сладим»,- твердили они.
И вот в полнолунье ушла. Слухи были…
Но в тайну никто не проник.
Один через год на подруге женился
И зажил, забыв о любви.
Другой всё искал и тайгой заразился,
Пытаясь, хоть весть уловить.
Однажды зимою медведь-шатун сзади
Напал, завалил, грудь порвал.
Бороться – не каждому хватит отваги,
А он финкой сбил наповал.
Из ран кровь бежала. Теряя сознанье,
Увидел волчицу у ног.
Очнулся. Он - в логове… странная спальня.
На теле – горячий клубок.
Опять – в забытьи. Только чует - по ранам
Шершавый блуждает язык.
А после пришёл в себя, видит - поляна.
Взывает к подмоге грибник.
Когда привезли, фельдшер долго гадала:
Как выжить сумел. Кровь брала.
Анализ смотрела, его всё пытала.
С ума чуть сама не сошла.
Окреп и надумал в тайге поселиться,
Надеясь: подруга придёт.
И вот в полнолунье приходит волчица
И лапы на раму кладёт.
Они посмотрели в глаза безрассудно -
Всё стало понятно без слов.
Он - здесь.
Она - в стае.
Сердца не подсудны,
Ведь ими владеет любовь.
2013
Иллюстрация - интернет
Дубы, что не входят в охват,
Их нижние ветви сухи, полуголы.
Остался с ночёвкой – не рад.
Дед, что пригласил, был каким-то угрюмым,
По большей всё части молчал.
Меня охватили тревожные думы…
Луна, что небесный штурвал,
Смотрела в окошко, туманила разум.
До дрожи тревога брала.
Старик же, напротив, вдруг ожил весь сразу
И, свечку схватив со стола,
Присел у окошка и ласковым взглядом
Смотрел в тёмно-серую даль,
Как будто луна напоила дух ядом.
В мужчине проснулась печаль.
Не та, что врываясь, рвёт душу на части,
А та, что сердечко томит.
Вдруг вижу: волчица выходит из чащи
И так необычна на вид.
Шерсть гладкая с рыжим окрасом, и словно
Намедни чесала бока.
Но взгляд поразил! Он был, как бы надломлен…
Меж лап цепких - кончик соска.
«Щенков кормит, значит»,- подумал я тут же.
Дед вылетел пулей и - к ней.
Сковал тотчас ноги панический ужас,
И волос мой встал от корней.
Не помню, что после… как ночь пролетела…
Проснулся от стона в груди
И вижу: в избушке совсем посветлело,
И чайник на печке гудит.
Старик уж хлопочет – готовит нам завтрак.
Улыбчив, приветлив - смущён.
Не сон ли приснился?! Вот колет он сахар…
Встаю. В мою сторону он
Кивает – приветствует. Я отвечаю...
К столу ноги сами идут,
И дед наливает мне крепкого чая…
«Спужался? Решил, пропаду?»
И, чай отхлебнув, он завёл сам беседу,
Потом я услышал рассказ,
Который и вам здесь решился поведать,
Пока духом сам не угас.
Жила в деревеньке чалдонка - что пава.
Красой всем затмила умы.
Два парня влюбились. Собой оба бравы -
Медведя готовы сломить.
Никак не могла она выбрать супруга,
И сердце рвала на куски,
Ведь с детства росли они вместе - два друга.
И вскоре свалилась - с тоски.
Днём бредила. Ночью в тайгу убегала
Там выла почти до утра.
Потом возвращалась, в сон мёртвый впадала…
И снова манила тропа.
Мы с другом, каких только ведьм не водили.
«Не сладим»,- твердили они.
И вот в полнолунье ушла. Слухи были…
Но в тайну никто не проник.
Один через год на подруге женился
И зажил, забыв о любви.
Другой всё искал и тайгой заразился,
Пытаясь, хоть весть уловить.
Однажды зимою медведь-шатун сзади
Напал, завалил, грудь порвал.
Бороться – не каждому хватит отваги,
А он финкой сбил наповал.
Из ран кровь бежала. Теряя сознанье,
Увидел волчицу у ног.
Очнулся. Он - в логове… странная спальня.
На теле – горячий клубок.
Опять – в забытьи. Только чует - по ранам
Шершавый блуждает язык.
А после пришёл в себя, видит - поляна.
Взывает к подмоге грибник.
Когда привезли, фельдшер долго гадала:
Как выжить сумел. Кровь брала.
Анализ смотрела, его всё пытала.
С ума чуть сама не сошла.
Окреп и надумал в тайге поселиться,
Надеясь: подруга придёт.
И вот в полнолунье приходит волчица
И лапы на раму кладёт.
Они посмотрели в глаза безрассудно -
Всё стало понятно без слов.
Он - здесь.
Она - в стае.
Сердца не подсудны,
Ведь ими владеет любовь.
2013
Иллюстрация - интернет
