Больше она не пришла
Ты смог покорить
в назначенный час
Сердце.
О, боже мой!
Ты видел сквозь холод пронзительных глаз,
Как шла она за тобой.
«О, оглянись! О, оглянись!» -
Шептал тебе в ухо ветер.
Ты видел, что было там, впереди,
А чувств её не заметил.
А рядом были цветы и весна,
Сиянье влюблённых глаз,
А рядом были кусочки сна,
Обрывки красивых фраз.
И солнце! И песня!
И строчки стихов,
Облитые музыкой ночи,
И звонкие россыпи ласковых слов.
Любовь была рядом, короче.
А ты не заметил и мимо прошёл,
Ветром по жизни носился.
Однажды вновь к тому месту пришёл,
Где с нею так просто простился.
Увидел ты тонкие ветви рябин,
И ленту реки синеглазой.
О, глупый старик!
Ты устал быть один.
И как ты жестоко наказан.
Злился и плакал. Плакал и звал.
В сердце обида-игла.
Стрелы Амур в облаках потерял:
Больше она не пришла.
1983г.
в назначенный час
Сердце.
О, боже мой!
Ты видел сквозь холод пронзительных глаз,
Как шла она за тобой.
«О, оглянись! О, оглянись!» -
Шептал тебе в ухо ветер.
Ты видел, что было там, впереди,
А чувств её не заметил.
А рядом были цветы и весна,
Сиянье влюблённых глаз,
А рядом были кусочки сна,
Обрывки красивых фраз.
И солнце! И песня!
И строчки стихов,
Облитые музыкой ночи,
И звонкие россыпи ласковых слов.
Любовь была рядом, короче.
А ты не заметил и мимо прошёл,
Ветром по жизни носился.
Однажды вновь к тому месту пришёл,
Где с нею так просто простился.
Увидел ты тонкие ветви рябин,
И ленту реки синеглазой.
О, глупый старик!
Ты устал быть один.
И как ты жестоко наказан.
Злился и плакал. Плакал и звал.
В сердце обида-игла.
Стрелы Амур в облаках потерял:
Больше она не пришла.
1983г.