Размышления на тему «Год».
Чудно устроен год… Начиная с названия – «Год»… Почему в мужском роде? Это же явно женщина…
Весна. Чувственный расцвет. Юная девчонка, только – только знакомящаяся с косметикой. Нежной, без излишеств.
И каждому хочется урвать. Хоть цветочек, хоть веточку… Но она так юна и бестолково – прекрасна. Любуйтесь. Вдыхайте. Берите.
Лето. Легко потеряться в красках. Безжалостно – кричащих. Не мудрено, что до оскомы хочется к воде… к любой… не к морю – так хоть на реку… Чуть–чуть остыть от жара… жара повзрослевшей… уже женщины… со всеми вытекающими.
Осень. О! Это совершенно особенная мадам. Зрелая. Иногда уравновешенная. Но такая слабая на меланхолию. Повёрнутая на быте. Красуясь перед гостями спокойной изысканностью убранства своего дома – она нет–нет да и тонет в генуборке… типа что–нибудь вытряхнуть или вымыть… Ей, увядающей, чертовски не хочется в этом признаваться. Она устраивает истерики, уходит, возвращается… Снова уходит. И снова возвращается. И чем ближе абзац ноября – тем короче её возвращения. И однажды она уходит совсем. Предварительно измазав, изрезав, искромсав всё, на что хватает фантазии растерзанного сердца женщины.
А потом зима.
Просто – зима…
Весна. Чувственный расцвет. Юная девчонка, только – только знакомящаяся с косметикой. Нежной, без излишеств.
И каждому хочется урвать. Хоть цветочек, хоть веточку… Но она так юна и бестолково – прекрасна. Любуйтесь. Вдыхайте. Берите.
Лето. Легко потеряться в красках. Безжалостно – кричащих. Не мудрено, что до оскомы хочется к воде… к любой… не к морю – так хоть на реку… Чуть–чуть остыть от жара… жара повзрослевшей… уже женщины… со всеми вытекающими.
Осень. О! Это совершенно особенная мадам. Зрелая. Иногда уравновешенная. Но такая слабая на меланхолию. Повёрнутая на быте. Красуясь перед гостями спокойной изысканностью убранства своего дома – она нет–нет да и тонет в генуборке… типа что–нибудь вытряхнуть или вымыть… Ей, увядающей, чертовски не хочется в этом признаваться. Она устраивает истерики, уходит, возвращается… Снова уходит. И снова возвращается. И чем ближе абзац ноября – тем короче её возвращения. И однажды она уходит совсем. Предварительно измазав, изрезав, искромсав всё, на что хватает фантазии растерзанного сердца женщины.
А потом зима.
Просто – зима…
