Теперь я получила свою законную жилую площадь, и жизнь потихоньку стала налаживаться. У папы появилась катаракта глаза, и врачи посоветовали ему сделать операцию. Операция прошла успешно, но зрение не улучшалось, а постепенно падало. Спустя некоторое время он смог различать только свет и тень. Повторную операцию проводить уже не было никакого смысла, нужно было учиться жить в таком состоянии. Я с Аркадием часто заходила к папе в гости. Увидев нас, Женя уходила в магазин или к подруге. Помню как она, пряча, пересчитывала пирожки, при нашем появлении. Папа потом пытался нас угостить ими, он не видел происходящего, а я не говорила ему, зачем расстраивать?

 

Тем временем вернулся из Белоруссии муж. Завод продать не удалось, только битум, который завёз в бассейны, продал знакомым. Поэтому пришлось остаться на год и поработать, чтобы не возвращаться с пустыми руками домой. В Буденновске ему работу найти было сложно, и он поначалу устроился в совхоз трактористом, так как имел права и опыт вождения. Но спустя некоторое время зарплату стали задерживать, потом выдавали вместо зарплаты талоны на мясо, а в скорее и этого не стало. Уволился муж с совхоза и пошёл на местный рынок (у нас — в микрорайоне), искать работу. Там он познакомился с приезжим азербайджанцем, который привозил спящие цветы из Баку, и искал продавца для распродажи. Расспросив как за цветами ухаживать, муж рискнул и взял у него всю партию под реализацию. Коробки с цветами принесли к нам домой, и расстались до следующего приезда поставщика. Муж быстро освоил технику пробуждения и хранения цветов. Выносил на рынок малыми партиями, и цветы быстро распродавались. Затем научился составлять букеты, и дело пошло в гору. Я просыпалась и засыпала среди роскошных цветов. Встретили весело 1995 год. Друзей у нас к этому времени было уже много, и скучать не приходилось. Вот так незаметно и пролетела зима. Весной цветы мы брали уже за наличные, и выручки стало намного больше. А летом цветы покупают плохо, и это понятно, поэтому муж устроился работать сторожем на рынок, вместе с майором в отставке. Приходит как-то утром муж ко мне на работу (он купил сыну Аркадию летний костюмчик), и попросил примерить комплект (если велик или мал, то можно сразу поменять). Костюмчик был впору, и мы его оставили. Самвел — так зовут моего мужа, — был после ночной смены и пошёл домой отсыпаться. Вы, наверное, знаете, что все воспитатели и сотрудники детского сада питаются на работе (обед высчитывается с зарплаты). Так как я музыкальный руководитель, то у меня не было своей группы, и я была закреплена в младшей группе. Обычно приходила к обеденному часу, помогала покормить маленьких деток, умыть их после еды, и уложить спать. Когда детки засыпали, мы обедали. Так было и на этот раз. Детей мы уже покормили и уложили спать. Только собрались пообедать сами, как я услышала странные хлопки. Стреляют, сказала я, а девчата посмеялись надомной. — Это ребята хлопушками балуются.

 

Хлопки повторились, и теперь они были погромче. Я поднялась на второй этаж и вышла на балкон. Отчётливо слышны были автоматные очереди (так как папа был военный, я бывала с ним на учениях). Спустившись я увидела вбежавшую бабушку, которая прибежала за внуком. Она плакала, просила быстро разбудить одеть и отдать ей внука. — У детского сада есть убитые,— причитала она.— Бандиты в городе! Они ворвались, захватили здание милиции... там всех расстреляли. Машина с вооружёнными людьми разъезжает по городу и расстреливает прохожих, и все проезжающие автобусы. Кругом трупы, кровь...

 

Это было 14 июня, 1995 года. Мы стали быстро будить и одевать детей. Сонные они ничего не понимали, плакали и капризничали... Поблизости уже были слышны взрывы. Это — как потом уже стало известно — взрывали автобусы в парке, находящимся от нас через дорогу. Мы всех детей спустили в подвал, прихватив с собой воды и печенья, чтобы дети не остались голодными. Никто не знал, сколько нам предстоит пробыть там... Окна закрывали ячейками от яиц, чтобы не было слышно детских голосов, и хоть как-то приглушить взрывы. Дети плакали, мы их успокаивали. Скоро взрывы прекратились, автоматные очереди становились все тише. В детском саду находился дежурный сторож-мужчина, который провожал прибегающих родителей в подвал, чтобы те забрали своих деток. Уже наступал вечер, а Самвел за нами все не приходил. Родители рассказывали, что в городе много снайперов. Они сидят на крышах домов и стреляют. Не дождавшись мужа, мы сами пошли домой. Но и дома Самвела не оказалось. Уже стемнело, когда раздался дверной звонок. Открыв дверь, я увидела на пороге мужа: голова была обвязана полотенцем, и оно полностью пропиталось кровью. Лицо было бледное, и он с трудом держался на ногах.

 

Оказывается, возвратившись из детского сада домой, он лёг спать, но его разбудил друг, и попросил съездить с ним за мясом. Когда они с товаром уже возвращались в город, то увидели странную картину: по обочинам дорог стояли машины с открытыми дверцами, а рядом, на асфальте разбросанная обувь...и никого. Они замедлили ход, но и дальше была та же картина. Вдруг из-за дерева, прямо на них, вышел мужчина с автоматом, и стал стрелять в лобовое стекло. Они едва успели пригнуться, но осколками стёкол всё же сильно поранило головы. Мужчина с автоматом пошёл в их сторону. Водитель нажал на газ, машина рванула вперёд, затем резко остановилась, и ребята выскочили наружу. Перед ними был высокий бетонный забор. Как они его перепрыгнули, непонятно. Во дворе, под краном, стоял тазик с бельём, но никого не было. Замотав головы мокрыми полотенцами, они спрятались в большом саду. Когда стемнело, и выстрелы удалились, они вышли из сада, кое-как перелезли через забор, сели в машину и приехали домой. Потом уже на машине насчитали восемнадцать пулевых отверстий. В новостях мы более подробно узнали о событиях, происшедших в городе. Банда Шамиля Басаева двигалась в Москву (так они сами говорили), но на одном посту, рядом с Буденновском, их разоблачили и началась перестрелка. Банда Басаева ворвалась в город, расстреливая мирных граждан, захватила здание милиции. Всех кто там находился в это время они расстреляли, и захватив оружие, продолжала бесчинства в городе. В группировке было около 200 человек, много женщин-снайперов с Украины (это они стреляли с крыш домов). Террористы выводили жильцов из домов, а кто оказывал сопротивление расстреливали на месте. Людей собирали колонну и вели в больницу. В заложниках было уже более 1600 человек. Сколько было убитых? Официально сказали 129 человек (не считая тех трупов, которыми были забиты шахты в больнице). Это были в основном молодые люди и студенты. Каким образом они погибали я лучше промолчу (об издевательствах рассказывала соседка, находящаяся в заложниках).

 

17 июня рано утром (где-то около пяти утра), начался штурм больницы. Грохот стоял такой, что здания вздрагивали и стекла дребезжали. На помощь нашим солдатам были посланы казаки! Часть банды Шамиля Басаева прорвалась в город. В нашем доме находилась аптека. Они, видимо, прорывались к ней, им нужны были лекарства и наркотики.

 

Хлеба в городе не было, магазины все закрыты. Люди стояли в длинных очередях по 3–4 часа (хлеб привозили на машинах) под жарким солнцем, но появлялся снайпер, начинал стрелять по очереди, и все разбегались... Четыре дня люди находились под обстрелом.

 

 19 июня Шамиля Басаева и его банду вместе с заложниками, предоставив им автобус, выпроводили из Буденновска. Город хоронил погибших... кругом красные гробы... Сколько было на самом деле погибших, трудно ответить. По сводкам около 500 человек раненных — это те, кого смогли вместить больницы — а таким как мой муж, с лёгкими ранениями, места не было, и никто их не считал. Жизнь превратилась в сплошную нервотрёпку. Идёшь на работу, по радио сообщают, что сегодня возможен налёт бандитов. Родители в панике бегут за детьми, бросая работу. Потом объявляют, что вода в городе может быть заражена. Её лучше не пить, а если и пить, то кипятить не менее 20 минут.

 

Со временем я поняла, что жить так очень сложно, тем более я ждала второго ребёнка. Мы вернулись в Армению.

 

Р.S. Прожили мы в Армении до 1999 года. У меня там родился второй сын Артур. Все думали, что будет опять двойня, но оказалось, это просто «богатырь» — 4 кг 800 гр.

 

Жизнь в Армении была возможна пока у нас были деньги, но и они закончились. Теперь нам нужно было снова выживать, и мы, оставив дом родственникам, выехали в Краснодарский край.

 

 Я ещё напишу продолжение моей истории, а сейчас благодарю всех моих читателей за внимание. Будьте СЧАСТЛИВЫ и ЗДОРОВЫ! С уважением, Лена.