Иначе
Я запер мир на все замки,
зарыв ключи на пустыре.
Сменял палитры на духи,
что размешал с водой в реке.
Замалевав листву вином
(и, бросив умирать деревья),
сломал многострадальный стол
и слился в собственные дебри.
Хоть далеко не убежать –
ведь там хватает осознаний,
что этот вечный адресат
всё так же алчен до желаний!
Пророет свой подкоп всегда
и разгребёт бардак извилин.
из мясорубки прут слова;
его, мои?
Кака-ая сила…
И вот опять горит закат
(недолго, ведь уже октябрь).
Я мчусь в давно загнивший сад,
не в силах отделить от яви
безумный сон
своих чернил,
почти совсем уже прозрачных.
В ряды невырытых могил
смотрюсь, как в зеркало – иначе.
“Иначе не могло бы быть!
Иначе – то, что невозможно!” –
и я – и мы! – вопим в пунктир
меж Умершим и Неусохшим.
Храни вас боги от беды,
что тащит за собою разум,
пробитый бредом! –
ну, а мы,
как раньше, будем лить сарказмы
сквозь решето неверных вер,
осознавая непригодность
самих себя.
Мой револьвер
с последней пулей – как оплошность.
Она достанется не мне;
всем нам, как с неба – астероид.
Я не пророк – но вижу Свет
в кровавой круговерти воли...
зарыв ключи на пустыре.
Сменял палитры на духи,
что размешал с водой в реке.
Замалевав листву вином
(и, бросив умирать деревья),
сломал многострадальный стол
и слился в собственные дебри.
Хоть далеко не убежать –
ведь там хватает осознаний,
что этот вечный адресат
всё так же алчен до желаний!
Пророет свой подкоп всегда
и разгребёт бардак извилин.
из мясорубки прут слова;
его, мои?
Кака-ая сила…
И вот опять горит закат
(недолго, ведь уже октябрь).
Я мчусь в давно загнивший сад,
не в силах отделить от яви
безумный сон
своих чернил,
почти совсем уже прозрачных.
В ряды невырытых могил
смотрюсь, как в зеркало – иначе.
“Иначе не могло бы быть!
Иначе – то, что невозможно!” –
и я – и мы! – вопим в пунктир
меж Умершим и Неусохшим.
Храни вас боги от беды,
что тащит за собою разум,
пробитый бредом! –
ну, а мы,
как раньше, будем лить сарказмы
сквозь решето неверных вер,
осознавая непригодность
самих себя.
Мой револьвер
с последней пулей – как оплошность.
Она достанется не мне;
всем нам, как с неба – астероид.
Я не пророк – но вижу Свет
в кровавой круговерти воли...