Я научился слушать тишину
Я научился слушать тишину:
паденье звезд, круженье желтых листьев,
нашел с природой сотни компромиссов,
и вставил в рамку сонную Луну.
Не только звуки могут возбуждать,
даря свободу ощущеньям страсти,
существовать с природой её частью,
жить с ней в ладу – вот истинная страсть.
Когда все всплески, шорохи шагов,
сойдясь в одном порыве так умело,
вберут в себя, не только наше тело,
но наши души в глубину веков.
Я научился слушать тишину
и находить полутона в потёмках,
и говорить об этом, но негромко,
в себя с другой планеты заглянув.
И благородство, отыскав в окне,
мне многого теперь уже не надо,
душа и солнцу утреннему рада,
и снегу, и дождю, и полынье.
Но главное, остаться тем, кем был,
не отрекаясь от святого блага,
здесь не нужна особая отвага
и сложный дополнительный посыл.
Быть частью мирозданья – нелегко,
понять его – задача непростая,
но Жизнь горит – как свечка восковая,
и убегает словно молоко.
паденье звезд, круженье желтых листьев,
нашел с природой сотни компромиссов,
и вставил в рамку сонную Луну.
Не только звуки могут возбуждать,
даря свободу ощущеньям страсти,
существовать с природой её частью,
жить с ней в ладу – вот истинная страсть.
Когда все всплески, шорохи шагов,
сойдясь в одном порыве так умело,
вберут в себя, не только наше тело,
но наши души в глубину веков.
Я научился слушать тишину
и находить полутона в потёмках,
и говорить об этом, но негромко,
в себя с другой планеты заглянув.
И благородство, отыскав в окне,
мне многого теперь уже не надо,
душа и солнцу утреннему рада,
и снегу, и дождю, и полынье.
Но главное, остаться тем, кем был,
не отрекаясь от святого блага,
здесь не нужна особая отвага
и сложный дополнительный посыл.
Быть частью мирозданья – нелегко,
понять его – задача непростая,
но Жизнь горит – как свечка восковая,
и убегает словно молоко.
