Она сидела на диване...в квартире полной тишины.
Она сидела на диване,
В квартире полной тишины,
И пианино замолчало,
Как ни кричали и грачи.
Она сидела, онемевши,
Присушиваясь к пустоте,
Как будто там была надежда,
На жизнь в хрустальном бытие.
Но бытие пологим было,
И звонким от щенячих слез,
Ведь в доме этом, многолюдном
Никто не защищал от гроз.
Там не было родных и близких,
Там не было ёё же пса,
И кот хромающий уныло,
Ушел давно на небеса.
А где же девушка блуждала?
Где девушка года была?
Не уж то даже телеграмма
До миловидной не дошла?
Возможно, не дошла посылка?
Иль весточка от тети Зины,
Той, что отца ее хранила
И посещала все могилы?
Возможно правда задержались,
Но может просто не до них,
Когда в крови огонь играет,
А сердце начинает стыть.
Скандалов было очень много,
И ругани раз шесть на дню,
Но только это ведь не повод,
Забыть на веки про семью.
Она была моложе всех,
И рассуждала о великом,
Порой, не размышляя век,
А так на смех и спех событий.
Она жила всегда моментом,
Что не идея, то-судьба.
И отправлялась часто очень,
Лишь черти ведали куда.
Она ценила лишь дорогу,
И уезжала не сказав,
О том, как сильно ей охота,
Приехать в дом к родным хоть раз.
Но вот спустя года вернулась,
Туда где выросла давно,
И сходу было ужаснулась,
Когда не встретили ёё.
Как много в жизни упустила,
Подумала она в той тишине.
И вспомнила отца и деда,
И маму с бабушкой в мечте.
Припомнила она как мило,
Мурлыкал кот на ухо ей,
И как тот пес неприхотливый
Лизал ёё лицо во сне.
И грустно стало, одиноко,
И больно так, как никогда,
Ушла из стен тех в раз забота,
Что там царила все года.
Она осталась одинока,
И слушала свою игру,
На пианино деревянном,
Забитым пылью до верху...
В квартире полной тишины,
И пианино замолчало,
Как ни кричали и грачи.
Она сидела, онемевши,
Присушиваясь к пустоте,
Как будто там была надежда,
На жизнь в хрустальном бытие.
Но бытие пологим было,
И звонким от щенячих слез,
Ведь в доме этом, многолюдном
Никто не защищал от гроз.
Там не было родных и близких,
Там не было ёё же пса,
И кот хромающий уныло,
Ушел давно на небеса.
А где же девушка блуждала?
Где девушка года была?
Не уж то даже телеграмма
До миловидной не дошла?
Возможно, не дошла посылка?
Иль весточка от тети Зины,
Той, что отца ее хранила
И посещала все могилы?
Возможно правда задержались,
Но может просто не до них,
Когда в крови огонь играет,
А сердце начинает стыть.
Скандалов было очень много,
И ругани раз шесть на дню,
Но только это ведь не повод,
Забыть на веки про семью.
Она была моложе всех,
И рассуждала о великом,
Порой, не размышляя век,
А так на смех и спех событий.
Она жила всегда моментом,
Что не идея, то-судьба.
И отправлялась часто очень,
Лишь черти ведали куда.
Она ценила лишь дорогу,
И уезжала не сказав,
О том, как сильно ей охота,
Приехать в дом к родным хоть раз.
Но вот спустя года вернулась,
Туда где выросла давно,
И сходу было ужаснулась,
Когда не встретили ёё.
Как много в жизни упустила,
Подумала она в той тишине.
И вспомнила отца и деда,
И маму с бабушкой в мечте.
Припомнила она как мило,
Мурлыкал кот на ухо ей,
И как тот пес неприхотливый
Лизал ёё лицо во сне.
И грустно стало, одиноко,
И больно так, как никогда,
Ушла из стен тех в раз забота,
Что там царила все года.
Она осталась одинока,
И слушала свою игру,
На пианино деревянном,
Забитым пылью до верху...
