и прочее старье

осколки приятны на ощупь

ручьем вариаций сточены
кривящиеся фигурки
проглоченные иголки

вот и все сокровища
в этом гнезде из колючей проволоки

\

пылающим зверем сгустившись, полуденный жар
потрескивал, в высеребренную грудь окунаясь
нет страха - арахны в своих паутинных шатрах
его распустили на пряжу. нет воспоминаний

их белые лица со дна формалинной реки
слизали прозрачными взглядами. мглистые ветви
разросшейся, злой темноты раздвигая, фебрис
целует горячие вздрагивающие веки

\

выбитый сегмент нутряной резьбы
волчий алгоритм, кружево бестелых
в гиблой голове ширится пустырь 
белая стена, сбросившая белый

чистота что ест тело до кости
тихий симбионт плачет в усыпальне
вымышленных птиц, вдавленных в круги
в замкнутый обрыв, где сбывалась память

\

драгоценной крови ясные сапфиры
вспыхивающие, меркнущие формы
здесь ты прекратишься - в тишине студеной
в медленной трясине меж гигантских лилий

скорбно изогнувших мертвенные шеи
ты вобрал все стрелы, поглотил арканы
и теперь клубится золотая рана
в омуте двоякодышащего тела

\

черная прорубь в запястье

стоглавый меандр
под необъятной сморщенной шкурой запрятал
солнца люминесцентной
смертоносной руды

механические стрекозы
собирают рассветную пыль