Та одна больше не нужна.
Та одна больше не нужна,
Рядом ходят сто тысяч их.
Одиноких вокруг — страна,
А мужик до ста лет жених.
Что та дома ему? Зачем?
Словно старые тапки -вон.
Эта новая лучше всем,
Даже пусть дома плача вой.
Эта новая молода.
Уведет, глазом не моргнет.
А мужик? У него года,
Кто попробует их сочтет?
Пусть попробуют удержать!
Дети? Дети и без отца
Продолжают расти, играть,
И любить батю-подлеца.
Ну а эта — в подушку плачь.
Ночь бессонную, день долой.
Сердце -камень, а не кумач.
Да с тяжелою головой .
А в конце своего пути
Он вернется лишь к той родной.
Тяжело немощи нести,
Обрести хочется покой.
А она уже так седа,
От морщинок усталый след.
Потускнели в глазах года,
Все ж готовит ему обед.
Рядом ходят сто тысяч их.
Одиноких вокруг — страна,
А мужик до ста лет жених.
Что та дома ему? Зачем?
Словно старые тапки -вон.
Эта новая лучше всем,
Даже пусть дома плача вой.
Эта новая молода.
Уведет, глазом не моргнет.
А мужик? У него года,
Кто попробует их сочтет?
Пусть попробуют удержать!
Дети? Дети и без отца
Продолжают расти, играть,
И любить батю-подлеца.
Ну а эта — в подушку плачь.
Ночь бессонную, день долой.
Сердце -камень, а не кумач.
Да с тяжелою головой .
А в конце своего пути
Он вернется лишь к той родной.
Тяжело немощи нести,
Обрести хочется покой.
А она уже так седа,
От морщинок усталый след.
Потускнели в глазах года,
Все ж готовит ему обед.