Преследуемый
Есть в растительной жизни поэта
Злополучный период, когда
Он дичится небесного света
И боится людского суда…
(Сергей Гандлевский)
Есть в растительной жизни поэта
Злополучный период, когда
Натирают мозоли штиблеты,
И не лезет в штанину нога;
Руки-неслухи словно чужие —
Бьют посуду и мебель крушат;
До последнего из сухожилий
Звуки бесят — хоть голос, хоть шаг.
Вот чирикает птичка на ветке,
Издевается, трелью звеня!
Вот грохочет на кухне соседка,—
Станет пухом ей скоро земля!…
С потолка слышен топот безумный,
Будто стадо слонов там живёт;
Дрель жужжит завывающе, дурно —
Реставрируют водопровод.
Нет покоя — шумит вся планета!
Точно заговор дружно плетут.
Все стремятся нашкодить поэту,
Чтоб не умничал он там и тут!
Говорила мне мама: «Не суйся.
Для чего рифмовать тебе речь?
И с поэтами впредь не тусуйся,
Нервы смолоду нужно беречь».
Но трубить слишком поздно тревогу.
Я уже тут такого наплёл!
Мне б кого-нибудь дали в подмогу
Или приняли общий закон,
Чтоб творил поэт, неприкасаем,
В тишине, нетревожим никем;
И чтоб эта проклятая зависть
Выражалась только в стихе.
