Турнэ

1

Привет, слова! Как долго мы ни-ни!

Я обитаю в море Средиземном

и собираю камни. Те, что всем нам

завещано собрать. Пустые дни

 

по лысым склонам Тавра, как химера

османского султана, сходят к волнам

и требуют бахшиш. В дыму зловонном

эгейские предгорья. От Кемера

 

каких-нибудь несчастных двадцать миль -

и чистый воздух, сосны, пальмы, сосны,

каньон Гейнюк. Экскурсовод несносный

за тридцать баксов Родину... . Джалиль

 

зовет к воде. Очки сжимают голову седую.

Ныряю с ним. И тихо протестую:

меня кусают рыбки; ноги, вишь,

мои по нраву бестиям коварным.

 

Последний раз, недалеко от Варны

мой эпидермис пробовал на зуб

в открытом море зверь, как пить дать, - идол.

Джалиль ныряет сам. Там Атлантида

 

и города забытые. ...В грозу,

когда словами этими горишь,

мечтаешь о сокровищах пиратских,

потоки мыслей - золотые цацки,

 

не более, чем блики на воде.

...Уже видна дорожка: будет где

зайти спокойно и не спотыкаясь.

Все собрано. Уходим. Ночи завязь

 

латунным солнцем пожирает ту,

что бегает по Свету, будто заяц.

К себе что ищет мост.

 

Сквозь суету.

 

2

*

На город дышит туча-пеликан,

но солнца вероятность велика;

рассвет сочится из букета роз,

над океаном виснет альбатрос,

а ветер не шерстит солончаки.

 

**

…Очнуться от щетинистой щеки,

послать к монахам тошноту «пока»,

собрать манатки, улететь в Дакар,

задраить крышку люка; не взыщи:

я здесь одна, без денег. И мужчин.

 

***

…Атлантика – бурлящее вино.

От Монумента – медь и бронза, но

ты знаешь цену солнечным часам;

твой парус – ал, ты дуешь в парус сам,

и облаков беспомощных брелки –

смартфонят память, вяжут узелки.

В окне – бульвар: сто метров до мечети.

Эй, пуританка: пялят зенки черти!

и крестят мой вечерний перегар.

 

****

…Корабль покидает Сенегал,

а истину подносит виночерпий.

 

3

...Порт Тенерифе спокоен, иконно уложен в ризы.

Небритые скалы, на пляжах – киану ривзы,

кокотки в цветастых купальниках. Берег – горячий,

на сером графите песка бронзовеют гуанчи.

Излом океана блестит кожурой авокадо,

и солнце Атлантики всем отдыхающим радо.

 

Прибалт на ресепшене – чистый английский, "но рус".

Соседи – узбеки. У них – что ни день, то Новруз;

хозяйка посудой и звонкою речью гремит,

а может, ацтеки ворочают плоть пирамид

да пальмы под окнами ветру сдают напрокат.

И судится с ромом сигара. А я – адвокат.

 

...Не жди прокурора: запросит по самое то.

Погода сурова: надену из норки манто,

на ножки – сапожки, поглажу котяру (- подлиза!),

схожу в магазин. И опять на курорт.

В телевизор.