И тогда мы все замираем

Я открываю записи,где
обложка цвета сочного космоса
листы с чернилами из лепестков
нечто самого 
розового
 да фазы луны
на полях.

Я открываю роман о 
землянах.

В них мало кто верит,
но каждый ребёнок
с детстве воспитан сказкой о планете из голубого
фетра.
Большинство смеется над теми,кто бредит
двуногим далеким собратом 
и будто бы
их кораблем движимым морем и
 ветром.

Учёные говорят успокоиться,
не поддаваться напрасным 
мечтаниям.
Но не прекращают поток, бесполезных пока что,
надежд и
сигналов.
надежд и 
сигналов.
На все доступные нам
расстояния.

Бывает
 в  ночи больной,
под горячкой 
Слышат вибрацию голосов землянских и складывают метафоры
из их названных имён и кричат
содержанцы всех сумасшедших домов.

И тогда мы все
замираем.

Бывает в ночи больной 
под горячкой
художникам видятся холмы их
под снегом,
множество  бурных морей и цветов
 невиданных
 нашему свету
Они кистью родят больную
красоту 
 к ним сошедшей планеты
в приступе рая

И тогда мы все 
замираем.

Бывает в ночи больной 
под горячкой 
писателям снится речь,история,
диалекты и здание,
тысяча тысяч их чудных лиц.
Из чернил воображаем 
панику.
Романы.
Энциклопедии.
Они читают взахлеб нам
услышанный стих 
от людей о любви.

И тогда мы все замираем.

Бывает,в ночи больной под горячкой
я сам закрываю глаза и иду по зеленому миру 
прекрасного нечто
Запоминая зверей и вид растений из леса
Часто пугаясь точно ли то
сновидение 
Капельки трав и неба
дарят пробуждение телу
я несу им свою нерастраченную
доброту,любовь и сердце
знали бы как ждут вашего
существования и близкого расположения
На нашем сожженном шарике - доме
негде 
размножить счастье
Наша жизнь - мечта о 
Земле,
я 
сплю,
утопая в 
лугах у
землян.
Пока они в меня не стреляют.