Люблю умы людишек жечь я
Люблю умы людишек жечь я очень-очень,
Чуть утро брезжит, я на улицу бегом,
И так прохожих всех песочу там до ночи,
Ведь я поэт да и к тому же управдом.
Я правду-матку режу чётко прямо в зенки,
Меня не любят ни бомжи, ни кобели
За то, что я им не даю поссать у стенки,
Но как поэт, тут я, конечно, на мели.
Ты не увидишь, друг, меня в шикарном баре
И на танцульках под попсовый лимонад,
Я там, где слово поэтическое жарит
И отправляет непослушных в жуткий ад.
Меня родня моя чурается давненько,
Не удивляюсь я, должно быть так. Засим
Моя жаровня кочегарит их частенько,
Перепадает от меня, короче, им.
Каков удел! Повсюду гонят и пинают,
Но я –поэт, мне б много серы да ума,
И обо мне тогда и в Африке узнают,
А так больничка только ведает одна.
Чуть утро брезжит, я на улицу бегом,
И так прохожих всех песочу там до ночи,
Ведь я поэт да и к тому же управдом.
Я правду-матку режу чётко прямо в зенки,
Меня не любят ни бомжи, ни кобели
За то, что я им не даю поссать у стенки,
Но как поэт, тут я, конечно, на мели.
Ты не увидишь, друг, меня в шикарном баре
И на танцульках под попсовый лимонад,
Я там, где слово поэтическое жарит
И отправляет непослушных в жуткий ад.
Меня родня моя чурается давненько,
Не удивляюсь я, должно быть так. Засим
Моя жаровня кочегарит их частенько,
Перепадает от меня, короче, им.
Каков удел! Повсюду гонят и пинают,
Но я –поэт, мне б много серы да ума,
И обо мне тогда и в Африке узнают,
А так больничка только ведает одна.
