ГУСАР И БАРЫШНЯ

Копман Пиня

Знаков удостоен,

на коне рудом

ехал славный воин

в отпуск в отчий дом.

Блещут очи жгучи.

Вольный, холостой

молодой поручик, -

чёрный ус витой.

Солнце словно печка,

И на пике дня

поискал местечка

напоить коня.

Съехал конь к водице.

Вдруг, за камышом,

воин зрит девицу

вовсе голышом.

А из глаз - как лучик

в сердце бьёт стрелой...

И погиб поручик,

воин удалой.

На колени в воду

бухнув с удальства,

говорил он сходу

ласковы слова.

Звал он дорогушу

на траву, на брег.

Обещался душу

ей отдать навек.

Но, краснея ало,

полная стыда,

дева отвечала

парню: «Никогда!

В моде итальянской

на разнос молве

честь семьи дворянской

отдавать в траве!

Поезжайте честью

вон к тому холму,

и, в своём поместье,

сударь, Вас приму.

Тут не Речь безбожна,

не развратный Рим.

О любви, возможно,

там поговорим».

Вечерком в имении

встреча не вдвоём:

скромный, тем не менее,

праздничный приём.

К выпивкам да снедям,

как программы гвоздь,

близким и соседям

был представлен гость.

Сплетням-кривотолкам

будет грош цена:

Раз была помолвка, -

честь соблюдена.

На небес кружАле

звёздный хоровод.

Гости разъезжались

понабив живот.

Месяц четвертиной

виден из окна.

Вязкой черной тиной

в доме тишина.

Пуговки от платья

нА пол хруп да хруп.

Жаркие объятья

сахар мягких губ.

Простыня льняная

словно степь в снегу.

Девушка сенная

прочим ни гу-гу.

На простынке новой

стон да вскрик высок.

капелька багрова -

спелой вишни сок.

Словно в омут с кручи

окунулись в страсть.

Но не мог поручик

быть с любимой всласть.

Текст приказа тОчен,

нужно исполнять.

Отпуск краткосрочен.

Ждёт гусара мать.

А потом дороги,

боевая тьма.

К счастью смертных боги

ревностны весьма.

Где на кручах тучи

тискают Кавказ

пал в бою поручик,

выполнив приказ.

Где той смерти место

не смогли узнать

ни его невеста

ни старушка мать.

Горе душу гложет

душит хмарь сиза.

Им судьба, быть может,

выплакать глаза.

Правда неприятна,

но ведь суть ясна:

Будь она стократно

проклята, война!