Ангел

Нету проклятых строк среди рукописей тайных героев,

Пусть откроются библиотеки, кто-то лично поставит печать.

Посмотрите в их лица, гениев, вы видите в них изгоев?

А им даже ночью теперь не положено лампу включать.

 

О, мой ангел, Ты тоже когда-то устанешь, захочешь развеяться?

Даже пусть я Тобой не любим, пусть напрасно шуршат Твои крылья.

Но как робко дрожат твои пальцы, горением книжек не греются,

А пламя такое, что страшно в ночи от его изобилья.

 

Но мы в разных мирах: я - к любимой, Тебе - ждать несчастья.

Что чьи-то стихи? Тебе приходилось и выше творенья читать.

А у нас, у людей, запятые подчёркивают деепричастья;

А там, у Тебя, что строка - то звезда начинает сиять.

 

Если б знал одиночество; сверху кажется мир многолюдным,

Снизу же - скучно и грустно... Не буду цитировать Михаила

Юрьевича, он таким же земным был, правда чуть более рассудным,

Чем мы, кому не хватает для общих портретов народа акрила.

 

Я помню пустую аллею... Там памятник скоро поставят,

Не важно кому, состоянья нет хуже, чем когда видит душа бе-

тонный свой остов. А как же бессмертье, что все в стихах славят?

Но всё есть короче, и даже не век в беззаботной и праздной гульбе.

 

О, мой Друг белокрылый, снежинками перья теряющий,

Подведу ли Тебя? Или стану послушным, не взявшим Парнас стихотворцем...

Так пусти меня в свет, мирной звёздочкой в небе играющий,

Лишь бы только на пользу слова непростого с Тобой разговорца...