Что я знаю про море. Стихи разных лет

 
Объявление:
«Зализываю раны
и, как кофе, растворяю горе.
Пахну счастьем, южным солнцем и кальяном.
Приезжай, скучаю!»
Подпись:
Море.
***
 
Вазисубани
 
Смешные студенты.
Каникулы.
Море.
Не ведали многого, главное – горя.
Деньжат – кот наплакал, а нам трын-трава!
Есть пляж, кипарисы, и мы – три плюс два.
Давно это было, но помню детали.
С палаткой привычно возился Виталий.
Резо так горяч! Но при том – джентельменист.
Оксана, с копной, как у Анджелы Дэвис,
в компании нашей слыла баламуткой,
и пышность ей шла, и одесские шутки.
В Полине зато – та бескрайность Поволжья,
что если затянет – ничто не поможет.
Ах да, ещё я – желторотик с Арбата,
конечно, с гитарой и очень патлатый.
Мне нравились обе, но больше Оксанка,
когда оставалась на ней лишь панамка,
и мы не стесняясь – стесняться чего нам? –
вот так танцевали под звуки чарльстона.
Пустели бутылки. Хвалила Полина,
французских не знавшая, местные вина –
Чинури, Чхавери и «ВасюсКубани»,
пока наш Резо над мангалом шаманил.
На жизнь мы смотрели сквозь грани стаканов,
не зная – полгода всего до Афгана...
Теперь кто в разлуке, кто в длительной ссоре,
но в памяти – общее Чёрное море.
***
 
На островах Антигуа и Барбуда
 
 
Их чуть приоткрыл вездесущий Колумб,
гибискус цветёт здесь без всяческих клумб,
и даже пророс на гербе ананас,
и каждое утро встречает анфас
карибское солнце. Креолка нежна.
С ней жить бы и жить, да валюта нужна.
Кораллов и розов на пляже песок.
Не веришь - пришлю на е-mail адресок...
 
Качается в волнах рыбацкий баркас,
омар клешнявеет, тигреет гамбас,
на углях краснеет большой люциан
и лижет ступни мне ручной океан.
 
Душа погружается в ром "Кавалье",
и ящерка в сброшенном дрыхнет белье.
Креолка - богиня... но я-то не бог,
хотя говорят, что не так уж и плох.
***
 
Воспоминание об отпуске
 
Избавившись от твида и джерси,
из бледной пешки - в смуглые ферзи,
где кто-то добрый, как на клетчатой доске,
фигурки женские расставил на песке.
Я ж, сделав левый ход морским коньком,
прикинусь одиноким окуньком…
 
Промчался отпуск.
Дома я давно
играю с тестем грустно в домино
под тихий плеск дешевого вина,
в фольге как в стразиках блестит сырок «Волна»,
а в вобле чудится русалочья спина.
***
 
Был на море с женой.
А хотелось с русалкой.
Может, это хандра?
***
 
Благоухал жасмин
 
Мой мозг безумно перенаселен
твоими образами.
Просто наваждение…
Желание.
Жуировать.
Жара...
 
Да-да, была жара. Так много солнца
бывает только в отпуске у моря.
Хозяйка маленькой задрипанной таверны
(она же повар и разносчица еды)
решительно соскребывала с рыбин
блестевшие доспехи.
 
И тебе
«доспехи» расстегнуть придет черед -
короткую юбчонку, яркий лифчик.
И скидывать с малюсенькой ноги
вьетнамский тапочек. Другой уже утерян
при входе в номер…
 
Отпуск завершен.
Ты возвратилась к мужу в Алапаевск.
А я - домой. И всё бы ничего.
Но не забыть - нежнейшая слезинка
жемчужиной катилась по щеке
при расставании.
Вот только не припомню,
по чьей.
Благоухал жасмин.
 
***
 
 
После расставания. Жизнь с котом с видом на море
 
И жизнь начав с чистейшего листа,
сама к себе в столицу невъездная,
сбежав на море, заведу кота.
Мейн-кунского? Персидского? – не знаю,
но заведу!
И буду брать в кровать,
листать в ночи гламурные журналы,
и долго просыпаться и зевать
под птичьи развесёлые хоралы.
И начинать свой антитрудодень
гигантским вредно-смачным бутербродом,
и, как смешную шляпку, набекрень
носить с трудом добытую свободу!
 
Отдавшись наслажденьям бытия,
изнежу тельце взглядами на пляже.
Куплю – авось! – ажурного белья,
а может, сразу три комплекта даже!
А вечером в каком-нибудь кафе
так оторвусь и так насумасбродю!
С мужчинкой зафлиртую подшофе
и вдруг пойму, что я уже и вроде
вас всех опять простила, господа,
и после самородного токая
все ж заведу чеширского кота...
А может быть, сибирского... не знаю.
***
 
Путешествие филателиста
 
Еще по чуть-чуть и айда на Карибы,
туда , где цветочный нектар пьют колибри.
Вот только плотнее задерни гардины.
 
Готов такелаж для моей бригантины:
овальная лупа, два тонких пинцета,
потертый альбом, спрессовавший планету,
в котором бурлит Флибустьерское море.
Здесь яркие, храбрые люди в фаворе,
и ветер лохматит загривки на пальмах,
британские львы на гербах номинальны,
ведь местным гулять не пристало налево
с гашёной, далекой, чужой, королевой.
Танцуй со своими! они - сладострастны,
Гибки, горячи, ча-ча-ча-ананасны!
 
Я так не смогу, обладатель люмбаго,
и лучше отправлюсь на рифы Тобаго
рыбачить.
 
Ты будешь меня ждать в отеле,
а к вечеру я обнаружусь в постели,
твой личный и преданный дамский угодник…
 
и пАруса шиллинговый треугольник
нас в путь призовет к Мысу доброй надежды,
где старости нет и всё будто, как прежде,
от марочных вин захмелели фужеры
и счастье гнездится вблизи от торшера.