о пустоте. исповедь вора

 

у меня есть привычка совать в карманы

всё-всё, что мне нравится.

и всех-всех.

 

но мне становилось со временем мало

огромных и крепких карманов моих.

и в самые-самые хмурые дни

я стал выворачивать их – изнутри

наружу.

а после смотрел.

неотрывно.

натужно.

пока не протёр их до дыр.

 

карманы под взглядом слабели, бледнели,

а дыры – росли, развивались, темнели

и вовсе казались мне чёрными.

и даже порой возвращать не хотели

всё прежде туда положенное.

 

тогда становилось тоскливо и пусто...

 

а в зимние дни от счастливого хруста

безвинного снега я [словно паук –

уставший, голодный без мошек и мух]

не мог оторвать нежный, ласковый звук.

и просто чернел тёмной точкой на белом

и путал карманы, и путал пределы...

 

летели снежинки к лицу...

 

так что оставалось? укрыться в каюте

и снять свои брюки, плеснув в себя брюта,

и плыть неизвестно куда.

 

пускай бы молва то и дело галдела,

что нет преступления, если нет тела...

 

позволю себя отрицать.

 

*

а брюки качались в симфонии качки,

неся в себе самые злые заначки.

и под завыванье ветров

шептал бесконечно карман карману,

что мало, мол, мало, так мало, так мало...

как мало, как мало... – всё жадно внимала

огромной дыре дыра...