Волчья легенда

Бывает так: над деревней волчьей

Снег идёт да идёт, по неделе сыплет.

Вспоминают тогда (преданье? правду?

Кто уверился — тот назад не вернулся)…

 

…Когда снег тяжелит еловые ветки

И баюкает мир колыбелью белой,

Является девушка — ниоткуда,

Лёгким шагом проходит по тропкам волчьим,

Полы красной накидки метут сугробы.

 

И перо на пергамент школяр уронит,

И пекарь-волк — хлеб в печи забудет.

А в мире снег идёт и крадёт все звуки,

И молчанье приходит, ожидающее чего-то.

 

От луны — играет кровь молодая,

Запах чистого снега с ума сводит,

Кружатся головы у волчат и волков старых,

Кружатся, как от хмеля и апрельского ветра,

Как от стихов и от высоты горной.

 

Внезапный сквозняк серую шерсть вздымает,

Роняет кувшин, пугает огонь в печке...

Багровая пелена глаза туманит.

Чудятся молодым нездешние вёсны,

А старикам — невозвратная их юность.

 

А чего им бояться, что они здесь оставят?

Юные — жизнь, длинную да постылую,

Седые — старость, чёрствую, словно корка.

А под снегом — растёт трава,

А под снегом ручьи живые текут…

 

И накидка взвивается и опадает,

Цвета винно-красного — тёмной крови.

А звериные следы среди тропы обрываются…

 

…И травы растут, и ручьи текут —.

В тишине, темноте, потаённом сне.