Пошлятина

Встряли в говор мой – мерзости,

с языка рвётся мат:

я пуляю скабрезности,

как ручной автомат.

Погрузись-ка в действительность,

на «авось» положись,

так утратишь вмиг бдительность,

растеряешь стеснительность,

обсосав нашу жизнь!

 

Мне вся эта «эклектика», –

да простит детвора, –

помощней «энергетика»,

посильней анальгетика,

словно пиво с утра!

Я ж всегда с аккуратностью

речь свою фильтровал,

был снабжён деликатностью,

даже, некой приятностью,

но вдруг лаяться стал!

 

На масштаб здешней убыли,

на бардак погляди,

ну, попробуй без ругани –

день один поброди,

послужи спелой грушею

для ментов иль шпаны:

враз потянет к оружию,

а не «блякать» сконфуженно,

расстегнувши штаны!

 

Все «табу» вскрою запросто,

зло поважусь рычать,

как Толстой (граф по паспорту),

не сумею смолчать!

Чую, дыбятся волосы

в заповедных местах.

Я ж подался в оболтусы,

утеряв стыд и страх!

 

Числясь в первых противниках

подцензурных словес –

оказался вдруг в циниках,

сбросив нравственный вес.

Ха! рискни всё ж по трезвому

оценить реализм:

не к «эпитету резвому»,

не к ворчанью облезлому,

дёрнет бес – в бандитизм!

 

На работе умаешься,

хрен в гостях отдохнёшь,

как тут не изругаешься,

не вскричишь, не «пошлёшь»?!

Не мастак в чёрной лексике,

сам себе поражусь,

и, к «родной диалектике»,

устыдившись, прижмусь…

 

Не вплетая ругательства,

ой, не сдюжу, друзья,

сферу предпринимательства,

дома – тоже нельзя.

Вникнув мрачно в их «новости»,

на «футбол» ли смотря –

перечислю все полости,

в основном, вратаря!

 

Увлечён матерщиною

плотно, с нынешних пор:

с бабой или с мужчиною

заводя разговор.

Раз на Родине бедствовать

довелось, братцы, мне,

буду, блин, соответствовать –

изнутри и вовне!