Старый Урге

Старый Урге сидит у костра, но в глазах у него темно.

В чаще заплакала сойка, на сопке всхрапнул олень.

Прокатилось по небу солнце, памятью старых снов,

И закончилась ночь, в которую его превратился день.

 

То, что зовётся ночью, шаман знает лучше дня.

Звуки рисуют узор на изнанке незрячих глаз.

Он видел дрожащую землю, мир, что огнём объят.

Но снова в тайге тишина, и духи ведут рассказ.

 

О том, что скоро зима – он давно к холодам готов.

На юг откочуют олени – для зайцев нужны силки.

Старый Урге внимает рассказам, он больше не видит снов.

Но когда он идёт по тайге, то тропы его легки.

 

Мир его – лес, уставший от суеты людской.

Давно тишину не тревожит винтов и моторов гул.

Птиц не вспугнёт, шагами не всколыхнёт покой

Сагди Самани, на привале слушающий тайгу.

 

Только под утро смежатся веки, накатит нежданный сон.

Вспомнит шаман, как в городе жил он целую жизнь назад.

Снова покатится по небу солнце – красное колесо.

И теперь, чтобы видеть его, Урге не нужны глаза.