Венок телеакросонетов

Лиза Виолонова

Аудиозапись

Некто в платье из паутин

Ищет, как бы в мой дом войти,

Тенью ждёт у дверей, грустит,

Искры звёзд ветер смёл с пути,

Снег бинтом к ранам ям прирос,

Лёд булавками приколол

Осень бабочкой под стекло,

Время брошу в печь вместо дров,

Россыпь чьих-то наград и кар,

Арий пламени прах – зола,

Йогурт облака стёк за край,

Медь рассвета с мглой пополам,

На холсте, что меж крон расстелен, –

Егерь-ночь или день-виденье…

Егерь-ночь или день-виденье

Дом обходит, дыша сквозь лёд,

Красный солнечный уголёк,

Остывающий постепенно,

Робко бросив на снега сахар…

Древний в сердце вскипает яд,

Явь вползает в сон, как змея,

Новым днём прежний день оплакан,

Тишина тяжела – гранит,

Остов прошлого нестерпимо

Ноет где-то внутри, хинин

Грёз несбывшихся – вмешан в миг

Ускользающий, кто-то в спину

Бросил снов горсть сквозь лампы нимб.

Бросил снов горсть сквозь лампы нимб,

Отдал всё, отпустил весло,

Лью прозрачнейший слёз рассол,

Иглы чувствую и ремни

Кожей, лбом к пустоте приник,

Радость прежняя – сувенир,

Идол вечный мой… Не вини,

Красок в сердце иссяк родник,

Мост растаял, исчез, под ним –

Истин щепки, былые дни,

Горсти пепла сгоревших книг,

Замер, с ужасом смотришь вниз,

Ловишь дым, кем – забыл – и где был,

Ангел, выцветший до предела…

Ангел, выцветший до предела,

Друг ли, враг ли, небесный свод

Острым шпилем пронзён, родство

Моря с небом – закон, сном белым

Словно вырос из синевы пирс,

Тонких волн вышит солнцем плат,

Алой нитью – узор тепла,

Луч из луж отраженья выпил,

Седину – из кленовых кос,

Нежен столь же, сколь и всесилен,

А тебе под размах крыла –

Шёпот ветра, звёзд полный ковш…

Истончённый, исчезнешь в сини,

Призрак, снег ли с еловых лап…

Призрак, снег ли с еловых лап,

Еле-зримый души крюк в теле,

Нерв пульсирующий, затерян

Атлантидой ты в бездне зла,

Думал, будешь свободе рад,

Но теперь, по ветрам развеян,

Если даже и стал мудрее,

Йодом слёз начертил путь в Рай,

До небес – сотни миль сквозь дни жажд,

Утру в руки – сквозь мрака стену,

Шаг всё шире, всё дальше финиш,

Тёплый ветер, что сердце точит,

Ест слова, – сделал явь прочнее,

Лето долгое напророчил.

Лето долгое напророчил,

Африканских пустынь песка

Вечность, прячу слова в рукав –

Акт отчаянья, плёнкой скотча

Грани склеиваю, молвы лязг

Ранил слух мой, до дыр истёр,

Ёмче памяти – забытьё,

Звон молчанья все звуки выгрыз,

Дулом солнце к виску, жеод

Не увидишь во мне… Тайн полон,

Оживляю – что сожжено,

Режу прожитое, как повар,

Ввысь уносятся дни стремглав,

Айсберг правды – лжи скрыла мгла…

Айсберг правды – лжи скрыла мгла,

Ход событий непоправимых

Нарушает привычный план,

Устремляются в сердцевину

Сердца – стрелы, вот без прикрас

Жизнь, где прошлое – вечный Китеж,

Аспид жалит – вины костра,

Ты всё с новой начнёшь строки, чист,

Только сердце свобод не хочет,

Истомившись в тисках тоски,

Хороводы огней полночных –

Над проспектами, червоточин

Их во тьме сонм – надежд ростки,

Щит любви – против злобы полчищ.

Щит любви – против злобы полчищ,

Ёжусь, кутаю дух в тряпьё,

Кольца выменял на паёк,

Исхудавший, за ширмой ночи

Жду рассвета, застыл в груди нож –

Жалость, стала душа – как ёж,

Ёж? – Подушка для игл! Её

Тайный траур – как плащ на вырост,

Жадно пью – не вино, мираж,

Абажур облаков с утра

Розоватый впитает жар,

Ни следа – от заживших ран,

Есть, что вспомнить здесь, на земле:

Бал над пропастью, горький хлеб…

Бал над пропастью, горький хлеб,

Угли звёзд и шаги по скверу,

Разветвление полумер,

Я, себе самому не веря,

Жгу обрывки былых одёж,

Дверь чужая – не лучший выход…

Ёрзал ключик в замке, чутьё

Ткнулось в грудь – и прошло навылет,

Надорвав мой привычный кокон…

Акварелью черты лица –

Сотни струек – стекают в космос,

Видишь, крылья – ничто без перьев,

Нам грядущий сулит Нисан

Единенье – и разделенье…

10.

Единенье – и разделенье,

Сам я сжёг пелены кулис,

Ландыш детства в душе лелеял –

И, сорвав, бросил тлеть в пыли,

Горд лишь тем, что кому-то дорог,

Рад, что слишком для страха стар,

Отрешённый, исчезну скоро

За пунктиром фонарных страз,

Зверем вою, в последний раз

Облака расступились тихо,

Льдинка к льдинке – сложился пазл,

Годы грома – к объятьям нег,

Узкий, спрятанный в землянику,

Лоскуток души – уцелел…

11.

Лоскуток души – уцелел,

Ева снова ребром стать вправе,

Тождеств мыслей и чувств цемент –

Антидот, если лжи отрава

Льнёт к иссохшим губам, испил

Едкой горечи – тонешь в пене,

Неокрепшие льдины спин

Тают быстро, как робкий лепет,

Риск исчезнуть велик, весь мир

Взбит, стремятся сквозь сонм слоёв,

Исстрадавшись, к земле костьми

Люди… Много ли я успел?

Ёлкой лёг под топор – сырьё,

Ножниц вытерпел суд – и плен…

12.

Ножниц вытерпел суд – и плен,

Ад увидел, не помнишь смеха,

Дремлешь, тих, завернувшись в плед, –

Отзвук прошлого, призрак, эхо,

Час ночной, словно чёрный скотч,

Тело снами обвил, за ворот –

Овод звёзд, но теперь легко

Быть похожим на ветхий короб,

Тонны слов в тебе, лет и лат,

Атом каждый – изжит дотла,

Кода жизни – начала слепок,

Шутки прочь, ни к чему реванш,

Лет течение миг прервал,

Опыт – век, что внутри – нетленно…

13.

Опыт – век, что внутри – нетленно,

Брода не было, стайки рыб

Окружали тебя в волне, но

Длилась жизнь – нараспев, навзрыд,

Ил опутывал сетью ноги,

Солнце жгло трав апрельских ворс,

Контур будущего был тонок…

Разве знал ты, что время – вор?

Дней украденных стройный ряд

Непрерывен, в ночи подсвечен

Яшмой тусклого фонаря…

Штопать робы – для костюмерш,

Отменив в себе – что не вечно,

Воскресаешь – почти сгорев…

14.

Воскресаешь – почти сгорев,

Очень странно и очень трудно,

Лишь привыкнув, что постарел,

Натянувшись струной, – разрублен,

Игры с вечностью нелегки,

Гаснут линии ветхих радуг,

Рассыпает слова факир –

Ампул тысячи, полных яда,

Рвётся парус, глотая ветер,

Естество бытия на свете –

Крест терпенья, и дышит, дик,

Сквозь тебя нерождённый голос,

Отблеск, времен страж былого,

Некто в платье из паутин…

15.

Некто в платье из паутин,

Егерь-ночь или день-виденье,