...20 кун...

Звонарщик бодр, предзимью вопреки.

 

Взмывает ввысь мелодия простая

колоколов,

тревожа птичьи стаи,

что собрались в излучине реки.

Им скоро в лёт над плоскостью земли.

Далёк их путь на юг

в страну чужую.

 

Тревожен звон и мне,

листом дрожу я:

смогу ли грех свой тайный отмолить?

 

Мне серебро весь город нёс, как дар:

прими, сынок, для меди колокольной.

 

Поверье:

в медь монет подсыпать коли,

то станет звон малиновым тогда.

 

Не зазвонят, боюсь, колокола!

Народ, подбрось ещё сребришка малость!-

я так взывал, пока в мошне не стало

монет на вес - как гривна пополам.

 

Отца - в полдня скосила сука-смерть.

Но он успел шепнуть отливки тайну:

лей - в глинозём с реки под Аристанью,

в шихте лишь только - олово да медь.

 

Нечистых

в ту годину принесло.

Народу в стан немало поугнали.

В полоне их - моя невеста Галя.

И выкуп назван - в двадцать кун числом.

 

А был я зван продолжить тятин труд -

колокола отлить для колокольни.

Народ честной дурить - до жути больно.

Но взяться где на выкуп серебру?

 

Малинов звон.

Но совесть так болит!

Подвёл отца -

с народом был нечестен.

 

Шурша листвой, идём мы в храм с невестой.

Победоносец строг.

И ждёт молитв...