И спит отец
И спит отец. Стёрт голубиный след.
И не клюёт на хлеб, а на опарыш?
Отцу не знать, что я всем сердцем сед,
Особенно, когда себя распаришь
Кедровкой и изодранным крылом
Испишешь жизнь под чью-нибудь диктовку,
Чтоб вдруг понять, как та в гуденье злом
Утрачивает прежнюю трактовку.
Где тупость выдают за остроту,
Где вскидываешь полные объятья,
А обнимаешь только пустоту
Хроническим недугом восприятья.
А звёзды мокнут, каждая - алмаз,
И пачкаются розовостью флокса
Ладони, говорящие как раз,
Что я не той, кем надобно, увлёкся.
В волне утопла лунная блесна,
А на ольхе листва сидит кургузо.
И спит отец и на осколках сна
Опять с похмелья, но в раю Союза.
Опять стоит, высок и нарочит.
В его руках ткань свёртка мглой объята,
А свёрток тот кричит, кричит, кричит...
Эх, я ни капли не узнал себя-то.
