Цепеш и монахи (три версии)
ИТАК, СООБРАЗИМ НА ТРОИХ – ТРИЖДЫ!
ОГЛАВЛЕНИЕ:
1. Румынский оригинал стихотворения.
2. Прямой перевод.
3. Стихотворная версия оригинала.
4. Альтернативная версия переводчика в стихах.
5. Еще один перевод с румынского в прозе с иным финалом.
ПЕРЕВОД С РУМЫНСКОГО - НЕЛЛИ ТОДД.
Dimitrie Bolintineanu
ŢEPEŞ ȘI CĂLUGĂRII
Între călugări Ţepeş stă la masă.
Gândurile negre sufletu-i apasă.
Către un călugăr zice: - «Dă-mi cuvânt.
Cum mă vede lumea în acest pământ?»
"Lumea te admiră, eşti domn bun şi mare,
Şi a ta virtute nimeni altul n-are».
Celuialt călugăr cere el cuvânt.
- «O mai crudă fiară n-a fost pe pământ».
Celalt îi răspunde lui cu agerime.
- «Tu, ce zici că lumea mă numeşte bine,
Minţi! Copii din casă*, morţei voi să-l daţi.
Tu, ce zici în faţă-mi că eu sânt o fiară,
Tu zici adevărul. Să trăieşti tu dară!».
*Copil de casă - боярский сын, который служит пажом у правящей семьи или у великих бояр. Я предпочла перевести это выражение, как «стража», потому что вести на казнь осужденных явно не пажеское дело.
Димитрие Болинтиняну
ЦЕПЕШ И МОНАХИ
Цепеш сидит за столом между монахами.
Черные мысли гнетут его душу.
«Дай мне ответ, - говорит он одному монаху:
Каким видят меня люди на этой земле?».
«Мир восхищается тобой, ты добрый и великий князь,
И никто не обладает такой добродетелью».
Князь просит ответа у другого монаха.
«Более жестокого зверя на земле еще не было», -
Быстро отвечает ему тот.
- «Ты, сказавший, что люди зовут меня добрым,
Лжешь! Стража, предайте его смерти.
Ты, в лицо назвавший меня зверем,
Говоришь правду. Тебе дарую жизнь!».
Суть стихотворения можно истолковать и в положительном для Цепеша смысле: то есть суровый господарь понимает, что будучи белым и пушистым ему не добиться порядка в стране и не приструнить врагов, и он признает, что многим он представляется зверем. При этом он не терпит ни лести, ни лжи. Суровый, но справедливый – вот так!
Димитрие Болинтиняну
ЦЕПЕШ И МОНАХИ
Влад с двумя монахами за столом пирует,
А в душе у князя ураган бушует.
«Разъясните, старцы, - задает вопрос:
Что несу стране я: благо иль хаос?».
«Люди воспевают доброту твою,
Славен и возлюблен ты в родном краю!» –
Отвечает первый. «Верь или не верь,
Но тебя добрее – в кордах* дикий зверь!» -
Вырвалось внезапно в гневе у другого.
«Ты, что раболепно расточал хвалу,
Лжешь мне и за это сгинешь на колу!
Ты, который смело крикнул, что я зверь,
Волен без препятствий выйти в эту дверь».
*Кодры – вековые, дремучие леса.
МОЙ АВТОРСКИЙ ВАРИАНТ ФИНАЛА:
Димитрие Болинтиняну
ЦЕПЕШ И МОНАХИ
Цепеш двух монахов чорбой* угощает,
Душу князя мрачная грусть одолевает.
«Разъясните, старцы, - задает вопрос:
Что несу стране я: благо иль хаос?».
«Люди воспевают доброту твою,
Славен и возлюблен ты в родном краю!» –
Отвечает первый. «Верь или не верь,
Но тебя добрее – в кордах** дикий зверь!» -
Вырвалось внезапно в гневе у другого.
Князь, однако, молвил тихо и сурово:
«Знайте: оба правы. Нравом я горяч:
Для друзей – спаситель, для врагов – палач!».
Кто дерзнет бесстыдно предаваться злу,
В муках околеет, корчась на колу!
Ежели наветы князю суждены –
Он пойдет на жертву для родной страны.
*Чорба – горячий суп с квасом, винным уксусом или лимонным соком. Это блюдо распространено в Румынии, Сербии, Молдавии, Болгарии и Македонии.
**Кодры – вековые, дремучие леса.
СМИРЕННАЯ РЕЧЬ
Воевода Влад Цепеш был по-своему справедлив, но с суровым характером, и горе было тому, кто вставал у него на пути: князь был одинаково неумолим, как по отношению к своим подданным, так и к иностранцам, приезжавшим с визитом или просто путешествовавшим по румынской земле. Никто не смел выступить против него ни делом, ни даже словом.
Провинившегося судили на глазах у всех, и воевода предъявлял обвинение таким образом, что каждый оказывался сам виновен в своем приговоре. Когда это был человек простой, сдержанный и тщательно взвешивал свои слова, ему легче было избежать посажения на кол; а тщеславные и чересчур самоуверенные в своих речах, часто давали ответы, вызывавшие недовольство правителя, и выходило, что они сами выбирали себе кол, на который были посажены.
Однажды к Владу Цепешу приехали два монаха из Венгрии. Воевода принял их с почтением, как и подобает вести себя с духовными особами. Он сел с ними за стол, но не мог сдержать свое сердце, чтобы дать им спокойно проглотить изысканные блюда. Князь отвел в сторону одного монаха и, показав ему десять человек, посаженных на колья и колесованных, спросил с угрожающим блеском в глазах:
- Отче, что скажешь: поступил ли я хорошо, наказав этих недостойных людей, что сейчас висят на кольях? Или они не заслуживали смерти за свою вину, и я поторопился?
Монах даже не дождался, пока воевода закончит свою речь:
- Ты сотворил зло. Ты наказываешь без пощады, хотя правитель должен быть милосердным. Поступив так, твое высочество, ты стал палачом, а те, кого ты наказал – мученики, жертвы твоей жестокости. Их жизнь будет стоить тебе покоя…
Влад Цепеш позволил монаху высказаться и выразить свое возмущение, но уже не слушал его. Трудно поверить, что слова монаха не рассердили князя; он нахмурился в то время, как на его губах играла насмешливая улыбка. Ничего хорошего не предвещал его сдерживаемый гнев, как темная туча в слишком жаркий день.
Воевода подозвал также второго монаха и повторил свой вопрос.
- До сих пор известно, что правитель страны назначен Богом, чтобы наказывать злодеев и миловать честных подданных. Если твое высочество приказал посадить этих людей на кол, значит, они были наказаны за свои поступки, и ты поступил хорошо.
На этот раз Влад Цепеш не дал ему закончить речь, потому что уже решил, что делать с монахами. Он с негодованием обратился к тому, кто говорил первым.
- Если ты – монах, почему не занимаешься делами в монастыре или там, где укрылся от мирской жизни?! Чего ты ищешь в городах и крепостях у славных правителей, когда сам ничего не знаешь? Если ты восхищаешься мучениками на кольях, да будет воля твоя - стань таким же мучеником, как они; если хочешь, можешь быть посажен повыше. Приказ был немедленно исполнен.
Тот монах, что проявил смирение, ничего не сказал: он наблюдал за наказанием и ждал, пока воевода вспомнит о нем. Влад Цепеш распорядился отвезти его в карете до границы, а перед отъездом сказал:
- Ты поступил мудро, не давая советов там, где тебе не место. Когда сильный занимается своим делом, ты думаешь, что он служит своим интересам, и ни в коем случае не суди его оттуда, где ты есть, не ставя себя на его место. Это знание сослужило тебе службу.
И князь дал монаху пятьдесят дукатов золотом, чтобы тот использовал их по своему усмотрению, ибо, - думал воевода, - если разум здоров, то и толк будет.
