Не от врат
[Эпиграф и объект]
А у каждого всегда дюжина гладеньких причин, почему он прав, что не жертвует собой…
А я – я молчу еще по одной причине: потому, что этих москвичей, уставивших ступеньки двух эскалаторов, мне все равно – м а л о! Тут мой вопль услышат двести, дважды двести человек – а как же с двумястами миллионами?
Солженицын
Метафизика – наука про дьявола – про тонкости предельных оснований.
Всем – предельных оснований! – выкрикивает (вмиг лишенный звания) капитан по фамилии на «сол..», ведомый двумя молчаливыми по московскому вокзалу, которым необходимо доставить в точку, чье имя начинается на: «Сол…» сто тысяч единиц за год. – Или – молчит по пути в свой карцер, вбирая глазами последнее солнце?
Всем предельных оснований! – взымают плату за преждевременное прекращение те, кто оснований своих лишен, чьи – подменены, основательно проработаны, выжжены пламенеющим солнцем логоса революционировавшего.
И вот - Голоса раздается крик.
Г о л о с А раздаются недр, на вокзалах, в домах за полуночью, голоса не молчат за бесправностью, неоправданностью молчания. Их хватают – они кричат о бесчинстве творимом мечтой воплощенной, беспределе под видом Слова закона, отзываясь других голосов обращеньями к третьим, пятых – к пятнадцать десятым. Беспределовы основания скачут бисером звонким по полу, рассыпаются сколками стен под звуковой волной фальцетов или сопрано, басов и великих теноров, не знавших доселе размаха своего диапазона, освобождая путь беспредельному – бездорожье.
Замахнуться и – вдрызг, и лязг, рокот, скрежет крушит основы безосновного произвола, и устройство с офицерьем разлетается под напором г о л о с о в, закусивших шоры, удила, шпоры, отказавшихся воевать за случайность, поддевшую почву здешнюю – почвой прочной. Нет – наезженной колее, нет – понятному и простому, нет – забвению поражений, нет – забвению государей, и – да здравствует тишина…
На руине машины снова те, кто выкрикнул, выдвигают тех, кто пустит в ход бесконечный винт мясорубки Слова – на руине машины снова выдвигают своих вождей, и да здравствует чье-то слово, слово в слово ста тысяч ликов повторяемое опять – раскричавшимися – тогда – размолчавшимися – теперь – обрываемыми – всегда – г о л о с а м и. И, как всегда, метафизике сказано: цыц.
А у каждого всегда дюжина гладеньких причин, почему он прав, что не жертвует собой…
А я – я молчу еще по одной причине: потому, что этих москвичей, уставивших ступеньки двух эскалаторов, мне все равно – м а л о! Тут мой вопль услышат двести, дважды двести человек – а как же с двумястами миллионами?
Солженицын
Метафизика – наука про дьявола – про тонкости предельных оснований.
Всем – предельных оснований! – выкрикивает (вмиг лишенный звания) капитан по фамилии на «сол..», ведомый двумя молчаливыми по московскому вокзалу, которым необходимо доставить в точку, чье имя начинается на: «Сол…» сто тысяч единиц за год. – Или – молчит по пути в свой карцер, вбирая глазами последнее солнце?
Всем предельных оснований! – взымают плату за преждевременное прекращение те, кто оснований своих лишен, чьи – подменены, основательно проработаны, выжжены пламенеющим солнцем логоса революционировавшего.
И вот - Голоса раздается крик.
Г о л о с А раздаются недр, на вокзалах, в домах за полуночью, голоса не молчат за бесправностью, неоправданностью молчания. Их хватают – они кричат о бесчинстве творимом мечтой воплощенной, беспределе под видом Слова закона, отзываясь других голосов обращеньями к третьим, пятых – к пятнадцать десятым. Беспределовы основания скачут бисером звонким по полу, рассыпаются сколками стен под звуковой волной фальцетов или сопрано, басов и великих теноров, не знавших доселе размаха своего диапазона, освобождая путь беспредельному – бездорожье.
Замахнуться и – вдрызг, и лязг, рокот, скрежет крушит основы безосновного произвола, и устройство с офицерьем разлетается под напором г о л о с о в, закусивших шоры, удила, шпоры, отказавшихся воевать за случайность, поддевшую почву здешнюю – почвой прочной. Нет – наезженной колее, нет – понятному и простому, нет – забвению поражений, нет – забвению государей, и – да здравствует тишина…
На руине машины снова те, кто выкрикнул, выдвигают тех, кто пустит в ход бесконечный винт мясорубки Слова – на руине машины снова выдвигают своих вождей, и да здравствует чье-то слово, слово в слово ста тысяч ликов повторяемое опять – раскричавшимися – тогда – размолчавшимися – теперь – обрываемыми – всегда – г о л о с а м и. И, как всегда, метафизике сказано: цыц.
