Когда перестают петь соловьи

Приветствую тебя, пока ещё нерождённый книголюб!

Я недосочинил страниц моих пятую сотню.

Пока ещё с моих улыбчивых не на шутку губ

Стихи не сбежали, как брошенные щенки, в подворотню.

Моя жизнь - механизм на век отстающих часов,

А чувства - множество смазанных осенью шестерёнок.

Увидишь ты, как те щенки превращаются в псов,

Которых гонит на бой во мне сорокасемилетний ребёнок.

Вот пломба снята с любви. Чую вокруг возню -

Иль день выводится в сене густом бледнолицый?

А я своим императорским перстом упраздню

И тысячи гнусных лож, и столько же коалиций.

Как сумрачно на перекрёстке дорожных вен,

Где ясени в плаче последнем листву разметали,

Где с лёгкостью страшной меняется "муж." на "жен.",

Вгрызаясь уродством в природу своих гениталий.

Не стану, не стану о всяком чужом и плохом,

Недаром слова на паперти мудрости грелись,

Но буду, но буду своим проповедным стихом,

Как все пятернёю, душить я крамолу и ересь.

Россией крещён я! Три раза в блаженную песнь

Меня окунало крыло моего херувима,

И в сердце ещё непробитом звучало: "Аз есмь"

Помимо всего, и земных удовольствий помимо.

Славяне, славяне, священная Божия тварь,

Узрите сегодня, напившись погодою хмурой,

Как тянет к полям свои щупальца сытый главарь,

Чтоб мир православный раздвоить зелёной купюрой.

Но свечи не гаснут в проёмах старинных окон,

И вновь угодила нога в заржавевшее стремя,

И свято, у мироточащих российских икон,

Как раньше, на подвиг встаёт разнолицее племя.

Поэт, свои рифмы одну за одною лови

И лей по душе, как вино к повседневному блюду.

Когда перестанут в садах распевать соловьи,

Твоим опалён я таинственным гением буду.

Приветствую, мой нерождённый ещё книголюб!

Страниц моих старых поля запылённые вытри,

Где муку увидишь и мыслей, и взгляда, и губ

И подпись в конце: с уваженьем к поэзии! Дмитрий.