Ил

Плотность населения в голове

превышает нормы.

Новорожденных миров больше,

чем курсов непродающих текстов,

изподдиванных конфетти,

голода в чёрной дыре блокнота.

 

/ненасыщаемой,

ей постоянно мало строк/

 

Сводишь концы с концами,

начала размыкаются

вплоть до состояния

остро наточенных ножниц.

Клац-клац. Вхолостую.

Мойвы бы обрадовались,

мойры — рассердились.

Одна буква, похожие нити,

свобода тоже одна:

перережь выбранную наугад,

дышать станет легче,

легче дышать...

Кислорода не хватает

на создание всех атмосфер.

Режь, кому говорю!

Капроновые судьбы не устоят,

выбор вне их компетенции.

Юркие рыбки порскнут прочь,

юркие рыбки запомнят

водоёмную глубину.

Спрячутся зализывать раны

от твоей жестокости:

зря называешь её свободой.

Выплывут невовремя,

мстительно поднимут со дна ил,

утопленное с камнями на срок

подлинне́е вечности.

/То есть до следующего четверга/.

Это закономернее исхода

свиданий лезвий с нитями:

нельзя отказаться от себя.

 

Разве неясно?