Плисецкая
1.
Воздев на шее лебединой
Свой профиль греческий, она
Плывёт и тает, словно льдина,
Великолепно холодна.
Ах, сколько радостных мгновений!..
Но чёрный лебедь в оный час
Вдруг появляется из тени
И в бездну увлекает нас.
2.
Фламинго просто – что за шея!
А руки? – плавные крыла…
Не танцевала Саломея –
Она как Майя не могла.
Утихло всё в Ерусалиме…
Под головой сомкнулись льды…
Мне жалко: нет непроходимей
Сухой прижизненной воды.
3.
Но снова осень наступает,
На Театральной тёмны дни.
И Майя платье надевает,
И на пуантах выступает
Опять в хрустальные огни.
Как снег, софитами залита,
Она пришла с далёких сцен,
Изменчивая Карменсита,
Великолепная Кармен.
Полна каприза и отваги,
Поводит бёдрами – из мглы;
Волнит испанские зигзаги,
Острит цыганские углы.
4.
Огни блистают в ночи чёрной,
Театр в сиянье погружён.
Стремит четвёрку непокорных
Коней застывший Аполлон.
Стучат копыта, слышен звон.
Мороз московский, лёд ломая,
Трещит о счастии былом –
Как призывает: «Майя, Майя!» …
Круглится белая луна,
Как будто блюдо дорогое.
А ночь виденьями полна:
Вот Саломея с головою:
Раскрыты губы, лёд ланит;
Прикрыты веки. Ток кровавый
Багровой коркой леденит
Мороз, не знающий управы.
Вот Суламифь, спешит, скользит,
В меха закутавшись глухие:
Глазами чёрными блестит;
Звенят подарки дорогие…
Вот – свет ударил хрусталя
В глаза – и ночь затрепетала.
Как жалко! жизнь продлить нельзя.
Как жалко! дней осталось мало...
Плывёт Плисецкая во мгле,
Почти не различая сцены:
Частят пуанты; вздуты вены,
Как ток у лебедя в крыле.
5.
Балет мне дорог; с давних лет.
Люблю балет, как любят дети.
«Стоит Истомина…» – поэт
Писал недаром о балете…
Люблю движения быстры,
Люблю движенья истомлённы –
И взоров робкие костры
Из-под ресниц, слегка влюблённых…
Но Майя… Майя ни одним
Нарциссом гибким не пленялась.
И чёрным лебедем осталась,
Горда султаном перьевым.
2021.