Плисецкая

1.

 

Воздев на шее лебединой

Свой профиль греческий, она

Плывёт и тает, словно льдина,

Великолепно холодна.

 

Ах, сколько радостных мгновений!..

Но чёрный лебедь в оный час

Вдруг появляется из тени

И в бездну увлекает нас.

 

2.

 

Фламинго просто – что за шея!

А руки? – плавные крыла…

Не танцевала Саломея –

Она как Майя не могла.

 

Утихло всё в Ерусалиме…

Под головой сомкнулись льды…

Мне жалко: нет непроходимей

Сухой прижизненной воды.

 

 

3.

 

Но снова осень наступает,

На Театральной тёмны дни.

И Майя платье надевает,

И на пуантах выступает

Опять в хрустальные огни.

 

Как снег, софитами залита,

Она пришла с далёких сцен,

Изменчивая Карменсита,

Великолепная Кармен.

 

Полна каприза и отваги,

Поводит бёдрами – из мглы;

Волнит испанские зигзаги,

Острит цыганские углы.

 

4.

 

Огни блистают в ночи чёрной,

Театр в сиянье погружён.

Стремит четвёрку непокорных

Коней застывший Аполлон.

Стучат копыта, слышен звон.

Мороз московский, лёд ломая,

Трещит о счастии былом –

Как призывает: «Майя, Майя!» …

Круглится белая луна,

Как будто блюдо дорогое.

А ночь виденьями полна:

Вот Саломея с головою:

Раскрыты губы, лёд ланит;

Прикрыты веки. Ток кровавый

Багровой коркой леденит

Мороз, не знающий управы.

Вот Суламифь, спешит, скользит,

В меха закутавшись глухие:

Глазами чёрными блестит;

Звенят подарки дорогие…

Вот – свет ударил хрусталя

В глаза – и ночь затрепетала.

Как жалко! жизнь продлить нельзя.

Как жалко! дней осталось мало...

 

Плывёт Плисецкая во мгле,

Почти не различая сцены:

Частят пуанты; вздуты вены,

Как ток у лебедя в крыле.

 

5.

 

Балет мне дорог; с давних лет.

Люблю балет, как любят дети.

«Стоит Истомина…» – поэт

Писал недаром о балете…

 

Люблю движения быстры,

Люблю движенья истомлённы –

И взоров робкие костры

Из-под ресниц, слегка влюблённых…

 

Но Майя… Майя ни одним

Нарциссом гибким не пленялась.

И чёрным лебедем осталась,

Горда султаном перьевым.

 

2021.